Фестиваль про Анну Ахматовой

ЭТИ РОЗЫ И БЕКАСЫ

 

КАМЕННЫЙ ОСТРОВ

Каменный остров сиял в лучах холодного осеннего солнца. На изумрудного оттенка лужайке, среди столетних дубов возвышался белый шатёр, увитый розами. В нём за длинным столом сидели дамы и господа, которым прислуживали мужчины разных национальностей. Одним из них был наш знаменитый  афропетербуржец Серафим, другим- молодой человек китайского вида, третьим официантом- кудрявый явно итальянец, который впоследствии оказался художником Амедео Модильяни. В какой то миг  четвёртый слуга- маленький арапчонок опрокинул блюдо на нервного господина, и началась драка. Очень изысканные дамы в белых чулочках, в шелковых нарядах и навороченных шляпках со сдержанным взвизгом выбегали из шатра. Мужчины занимались махачем, довольно вялым, так как пытались оставаться в этических нормах Серебряного века. Съёмочная команда продрогла до синевы и зелени, снимая «дубль раз», «дубль два» и т.д., пока над Каменным островом не опустилась петербургская ночь. Режиссёру картины Ирине Квирикадзе всё время казалось, что в драке мало страсти и темперамента.

Что это было? Это проходили съемки одного небольшого  эпизода из фильма «Татарская княжна». Под татарской княжной подразумевалась Анна Андреевна Ахматова, как известно, в долитературном девичестве – Горенко, взявшая себе литературный псевдоним от имени своего предка Ахмата, последнего хана Золотой Орды и прямого потомка Чингисхана. Я нервно вглядывалась в лица дам, припрятанных под тенями шляпок Серебряного Века и пыталась угадать, кто же из них- Ахматова. Яркая дама в белом была французской невестой на свадьбе, ибо это была сцена свадебного ужина в Париже, на котором волей случая оказались молодые супруги Гумилёв и Ахматова. Гумилёва узнать было легко. Среди гостей выделялся байроническим гордым и надменным видом один господин в сером. Сразу видно- поэт не от мира сего и над миром сим. К тому же играл Гумилёва мой давний знакомый Йохан Ботт, петербургский французский театральный режиссёр. Ахматовой оказалась девушка в сизых тонах, в варварской жестокой шляпке с натуральным мёртвым бекасом, распластанным на тулье.

Во время перерывов между съёмками, когда костюмеры оттирали зеленя на брюках попадавших во время драки наземь господ, удалось пообщаться со всеми тремя главными актёрами картины, тремя действующими лицами тонкого любовного треугольника международной богемы начала прошлого века.

 

МОДИЛЬЯНИ

Сначала мимо пробегал Амадео Модильяни в длинном белом переднике. Это был актёр Дмитрий Ермилов. Для двадцатисемилетнего Ермилова это не первая роль первого плана. После Щукинского училища он играл в «Мастере и Маргарите» в постановке Романа Виктюка роль прекрасного Иешуа. Потом ему надоел театр, и Дмитрий выучился на юриста и работал в авиакомпании, занимавшейся грузовыми перевозками. Но на землю его опять призвала актёрская профессия. Скоро на экраны должен выйти фильм, в котором Дмитрий Ермилов играет роль молодого советского учёного-физика 70-80-х годов, которого судьба зажала клещами, и у которого нет в жизни выбора. Зато выбор есть у нового персонажа Дмитрия Ермилова. Всем известно о романтичной любви между Амадео Модильяни и юной Анной Ахматовой, хотя о том, как проходил между ними роман, какой он носил характер, можно только домысливать и фантазировать. Кинорежиссёр и сценарист Ирина Квирикадзе дала свою версию событий. Сцена в ресторане относится к тому периоду жизни Модильяни, когда он был нищим и неизвестным, и ему пришла в голову мысль подработать в ресторане официантами, вместе со своими богемными друзьями, художниками и поэтами. И вот тут то и происходит знакомство Анны и Амадео, вспыхивает искра между ними под боком у надменного и ревнивого мужа Гумилёва…

 

ДВЕ АХМАТОВЫ

Потом из массовки отделилась дама в сизом и с бекасовой шляпкой, это и была юная Ахматова 1910 года, она же- актриса Дана Агишева. История Даны Агишевой сама по себе тоже тянет на какой-нибудь роман или повесть. У неё нет профессионального актёрского образования, работает она в московской пиар-компании. Но как-то так получилось, что её нашла для себя режиссёр Светлана Проскурина, и Дана снялась в её фильмах «Код доступа» и «Гарпастум». Артхаузные фильмы были показаны на престижных  кинофестивалях, а Дана получила два приза за лучшую женскую роль- на «Киношоке» 2004 года и на фестивале «Меридианы Тихого». Дана Агишева считает ниже своего достоинства сниматься везде, куда её приглашают. Её манят фильмы тонкие, умные, поэтому она с радостью узнала о том, что утверждена на роль молодой Анны Ахматовой. С радостью и изумлением, так как считала, что внешне мало похожа на Анну Андреевну, и на носу нет нужной горбинки. Но во время съёмок произошло чудо. Питерские друзья, увидев Дану, говорили без удивления: «Конечно же Анна! Ты же на неё так похожа!». Дана, в  процессе  работы над ролью, мистически стала внешне похожа на поэтессу. Готовясь к роли, перечитала всё, что было возможно. К каждой сцене сами собой выучивались какие-то подходящие к случаю стихи. Под   сцену колоритной и изысканной свадебной драки  у Даны Агишевой вьётся в голове ахматовская строчка «Все мы бражники здесь и блудницы». Хотя Дана признаётся, что если она и мечтала о роли какой-нибудь поэтессы Серебряного века, то больше видела  себя Мариной Цветаевой или Черубино де Габриак. Ранние стихи Ахматовой вообще не во вкусе Агишевой, они кажутся ей слишком сопливыми, хотя и поражают вихреобразной страстностью и откровенностью, плотской наготой и правдой.          

            Фильм «Татарская княжна» повествует об Анне Ахматовой, попавшей в Париж уже в зрелом возрасте и предающейся воспоминаниям о своих юных днях. Анну Ахматову  1965 года играет выдающаяся актриса европейского кинематографа Ханна Шигула. То, что Ханна Шигула, муза и главная героиня многих фильмов Фассбиндера, согласилась сыграть великую русскую поэтессу, явилось для всего творческого коллектива фильма  большим подарком,  поставило перед всеми высокую планку. На вопрос, не подавляло ли Дану Агишеву то, что её роль в фильме продолжает такая мега-звезда экрана, молодая актриса ответила, что нет, напротив – вдохновляло. Надо было видеть, с каким высоким профессионализмом Хана Шигула снималась в отведённых ей сценах, какое электричество начинало бегать по жилам у всех, кто был рядом…  Это были настоящие уроки большого мастерства для всех. Сцены с царственной Анной Ахматовой 1965 уже отсняты, остались лишь сцены с юной Анной.

Чтобы лучше понять свою героиню, Дана принялась сама сочинять стихи. Стихи у неё получаются ужасными и топорными, по её собственному мнению. Больше же  всего в персонажах Серебряного века Агишеву привлекает то, что они пытались из своей жизни сделать художественное произведение. Сама Дана тоже пытается в этом им подражать. «Ну не художественная ли акция то, что я, имея работу в пиар-компании, вдруг всё бросаю, беру отпуск за свой счёт и несусь на съёмки или озвучивание в другой город, погружаюсь совсем в другую жизнь!», - говорит Дана.

 

ЕЩЁ ОДНА ТАТАРСКАЯ КНЯЖНА

Пока снималась очередная сцена с деликатным мордобоем, я разговорилась с Верой Глушковой, помощником продюсера кинокомпании «КиТ». «У вас такие поэтичные имя и фамилия, как будто вы сами тоже какая то небольшая поэтесса той эпохи!», - воскликнула я. Вера Глушкова рассказала мне, что на самом деле она не Глушкова, а в девичестве Тиунова, а по древним своим корням- тоже как и Ахматова, татарская княжна, только  из рода Мамлеевых, и что вскоре она собирается ехать в Казань, где соберётся клан Мамлеевых, где ей будет вручён титул княжны. Сама Вера является племянницей известного кинорежиссёра Рашида Нугманова, снявшего культовый фильм «Игла» с Виктором Цоем. Вера – искусствовед, пишет диссертацию об элитарном ювелирном бизнесе, заканчивает работу над книгой об Ананове. Так что работа в фильме «Татарская княжна» для неё – это что-то чуть-чуть мистическое.

И вообще, в фильме собралась потрясающая актёрская и съёмочная команда, актёры попали в фильм в основном из студий Сокурова и Германа, поэтому каждый актёр, даже самого второго и третьего плана- это яркая индивидуальность. Я посмотрела вокруг и  согласилась с Верой Глушковой. Мужчина с натуральным  шрамом на лбу сверкал глазами так, что хотелось быстро снять его в фильме по какому-нибудь рассказу Набокова или Мопассана. Милые девушки в теле, укутанные кружевами и шелками, кокетничали с известным в Питере обрусевшим африканцем Серафимом, некогда лидером группы «Маркшрейдер Кунст». Серафим  просто блистал на съёмочной площадке. Он фонтанировал, подпрыгивал, махал руками, фотографировался на память с костюмированными красотками. «Ему давно пора сыграть Пушкина, тот наверное таким и был, и глубокий цвет кожи- это была бы отличная находка!», - рассуждала я сама с собой. Над съёмочной кутерьмой проводил манипуляции ещё один киноглаз. Выпускник ВГИКа Саша Караваев снимал фильм о фильме, фильм о том, как делается фильм об Ахматовой. Получалась вообще какая-то глубокая смысловая матрёшка из рефлексий. Тончайшие натуральные аксессуары  Серебряного века были кинокартине любезно предоставлены известным коллекционистом Сергеем Бобовниковым. Вера Глушкова рассказала, как во время съёмок пострадал старинный шкаф, и как Сергей Бобовников мужественно это перенёс.

 

ГОСПОДА ОФОРМИТЕЛИ

Наконец удалось уловить за полу толстой куртки кинорежиссёра Ирину Квирикадзе. Ирина закончила ВГИК, работала на студии «Грузия-фильм». Вместе с развалом СССР развалилась и студия, фильмы Ирины оказались безвозвратно утерянными.  И вот – кинокомпания «КиТ», генеральным продюсером которой является всем известный кинорежиссёр  Олег Тепцов, который когда-то сделал мощнейший философский  перестроечный фильм «Господин Оформитель». В планах Тепцова-  8 фильмов о «любовных треугольниках» Серебряного века.  Ахматова - Модильяни – Гумилёв, Коллонтай - Дыбенко - Раскольников, Мейерхольд - Есенин - Зинаида Райх, Маяковский - Лиля Брик - Осип Брик, Блок- Менделеева – Белый, Николай II - Кшесинская - Александра Фёдоровна, Цветаева - Эфрон – Радзиевич, Максим Горький - Савва Морозов - Мария Андреева. Честно говоря, узнав о таком проекте, мне показалось, что это что-то типа серии романтических романов о любви с клюквочкой и малинкой. Но всё же Тепцов- это философ, наверное, это гегельянские тройки- тезис-антитезис- синтез. Ирине Квирикадзе досталась история любви Ахматовой. Фильм она собирается сделать красивый, рафинированно чувственный и утончённый, чтобы потом отвезти его на Венецианский кинофестиваль, где любят такие вот нежные костюмированные картины об ушедших нежных временах. Правда, условия работы достаточно трудные. Весь Париж снимается в Петербурге. Удаётся ли это сделать безболезненно? «Как видите!»,- разводит руками Ирина, показывая на актёров, прикрывающих зябко свои тела в шелках толстыми пуховиками в условиях сырых промозглых туманов.

 

ГУМИЛЁВ и ЙОХАНН БОТТ

Тут из тьмы выплыл наконец и Йохан Ботт- Гумилёв, бледный и нервный, хоть с него портрет пиши какого-нибудь  актёра «Комедии Франсез» 1900-х годов. Он только что хорошо вмазал в фейс  какому-то негодяю на свадебном пире, но дубль опять не понравился оператору. Дана Агишева- Ахматова подбадривает Йохана-Гумилёва. «Ну так ты вспомни, как дрался в школе!». Немец по происхождению, выросший во Франции и получивший театральное образование в России, в театральной Академии, Йохан признаётся: «Я не могу это вспомнить, потому что в школе никогда не дрался!». Дана-Ахматова смеётся: «Эх, меня бы на твоё место! Я очень люблю подраться! В детстве я дралась с мальчишками, пока, где то в классе третьем, я не поняла, что это имеет плохие перспективы. Потом приходилось драться с девчонками». «Из-за парней?». «Нет, из-за идейных разногласий».

-Йохан, что ты почувствовал, когда тебя утвердили на роль великого русского поэта Николая Гумилёва? 

-Я был удивлён, я не ожидал.

С Йоханом Ботом мы познакомились ещё в клубе «Платформа», когда она ещё существовала, пару лет назад. У меня намечалась презентация книжки «Пение птиц в положении лёжа»., которая только что вышла в серии Вячеслава Курицына «Неформат». Я сидела за толстым промосковским платформовским столом, и вертела перед носом фотографа Александра Саватюгина свою жёлтую книжицу обо всём «самом». Йохан тогда был выпускником на кафедре режиссуры и имел свой маленький «Театр.Лаб.», Саватюгин нас познакомил. Йохан протянул руку к моей книге и сказал: «Дай я посмотрю». Через 5 минут он сказал: «Я хочу поставить спектакль по твоей книге!». Я ему сказал: «Ставь, но презентация будет через неделю!». Он сказал: «Нормально, я сделаю!». В день презентации в «Платформу» пришли Йохан Ботт, его жена, тогда актриса БДТ Катя Гороховская и актёр Павел Басов. Под столами ползал двухлетний сынишка Йохана и Кати, артистичный карапуз Борис. Пока шла репетиция, из всех щелей повылазали повара, поварята, официанты и посудомойки. Они утирали слёзы своими белыми передниками- от смеха. К сожалению, на репетиции актёры слишком выложились, и спектакль перед публикой прошёл в чуть более прохладном темпе. Но всё равно, некоторые сцены вызывали в зале такой хохот, что путешественник Анатолий Шиманский уронил от смеха свою ковбойку, а знакомый поэт Павел Лосевский упал со стула. Меня же, как автора, даже пробило на слезу. Вот оно, великое чудо искусства. Люди, которых я описала в своих «записках у изголовья», уже совсем не  те. Многие перегорели, обмякли, покрылись патиной времён, один человек в могиле уже лежит и никогда не явит миру свою  обаятельную улыбку, своё хулиганство и задор. И вот, чудо. Его слова и поступки материализуются через весёлых и смешных, трогательных и дерзких Павла и Йохана, и человек, у гроба которого я так ужасно кощунствовала, так как в душе кричала ему: «Встань и  оживи, не прикидывайся дохлым, ты же не мог умереть!», - этот человек благодаря слову и писательству всё же восстал и ожил, и дурачится на сцене… Потом  этот  же спектакль показывали в «Бродячей собаке». Приехало телевидение, телеведущим был поклонник моей книжки. Съёмочная бригада хохотала так, что роняла аппаратуру. Потом, утерев слёзы от смеха, ТВ-ведущий сказал трезвым и холодным голосом: «Нам всё это безумно нравится. Но тут нет ни одной сцены, ни одного эпизода, даже маленького фрагмента нет, который бы у нас бы пропустила цензура!». Йохан Ботт выбрал из моей книги сценки самые острые и самые эротичные. Про однокрылую бабочку-инвалидку, приманивающую жениха. Про кочующие по миру Мистические Трусы. И т.д. Всё же француз.

С тех пор прошло почти три года. Йохан сделал спектакль «Стена» по Сартру, который является для него автором самым значимым и притягательным. Потом Йоханн  снимался в российском кино. В серии бесконечного сериала про ментов он сыграл несчастного иностранца, которого мошенники обманывают и раздевают на улицах разбитых фонарей. В фильме «Гибель империи»- влюблённого солдата. Жена Йохана Катя уехала в Саратов и там ставит спектакли.  Йохан стал Гумилёвым. В Гумилёве его привлекают некие схожие черты- тот тоже был путешественником и преодолевал разные барьеры. Правда, рано умер и имел трагическую судьбу. Был ревнив. В роли Гумилёва для Ботта самое трудное- это понять, как существовали в ту эпоху люди, как строились их нормальные человеческие отношения, как они их проявляли, через какие жесты, мимику. Сейчас ведь всё по другому.   Когда-то Йохан Ботт в Чехии познакомился на фестивале с русским преподавателем Юрием Андреевичем Васильевым. Это и решило его судьбу. Всех по жизни ведёт судьба.

Тут из тумана возникла Дана-Анна и Дмитрий-Амадео. Гумилёв обнял Ахматову, но та посмотрела нежно на Модильяни в переднике. Французская невеста в белом отчаянно затянулась. Всей компанией,  облизываясь, взглянули на жирную индейку на подносе, которую в который раз официант должен был подать на стол, чтобы потом опять вынести за кадр, вместе с икрой искусственной и вином из подсвеченной воды…  Подмораживало,  из чёрного неба накрапывал  совсем не по-французски нудный дождь.