Александр Бартов

У Александра Бартова всё началось со скошенных лопухов в утреннем сиянии. По утрам он любит совершать пробежки в Таврическом саду, и вот как-то, несколько лет назад, он был потрясён лежащими на траве лопухами в косых лучах солнца. С фотоаппаратом добраться до лопухов удалось не сразу, лишь после рабочего дня. Они уже были не те, они подвяли, но фотографии всё равно удались. Потом Бартов стал обрабатывать снимки на компьютере, умения и возможности  виртуального мозга потрясли его. От первоначальных лопухов оставалось уже всё меньше и меньше, компьютерные техники превратили их в мозаику, в веер филоновских мазков, в праздник микромира, в витраж из мелких стёклышек, в какой-то дивный храм, посвящённый Царю и Богу Растению. Иногда эти невиданные в реальности сооружения напоминают архитектуру Гауди.

К тому же у известного архитектора и дизайнера Бартова, художника- монументалиста по образованию, есть профессиональное оборудование для распечатки огромных принтов. Он вывел свои растительные храмы на листы размером примерно так 7 метров на полтора, потом были фотографии кактусов, стеблей, пальмовых листьев. Маленький кадр лопуха трансформировался в большую серию гигантских принтов, среди которых человек чувствует себя почти что божьей коровкой в «Стране дремучих трав». Почти что, потому что всё же он не божья коровка, а отчасти сам бог, демиург этого фантастически красивого мира, и помощником его в создании этого мира был компьютерный мозг, компьютерная креативность, которую Бартов пробудил к жизни.

И из этого  совместного акта творчества человека и машины  в первую очередь родился гимн растениям, гимн зелёной Земле, что мне лично кажется провидческим и очень правильным. Александр Бартов в своём творчестве в начале 21 века неожиданно превратился  в какого-то  Друида. Интересно, что в 2000 году, после поездки в мужской монастырь и прикладывания к мощам одного новгородского святого, у меня тоже вдруг открылись глаза на  мир растений, и я написала цикл стихов о цветах «На пиру у Флоры».  Наверное, это какой-то объективный процесс. Мне кажется, что 21 век будет веком зелени, ибо если он не будет веком преклонения перед Флорой и хлорофиллом, то тогда это будет полный тупик и Апокалипсис. Вырубаются леса, когда едешь по России, то сердце сжимается от бесконечной чреды фургонов, куда-то везущих спиленных великанов. Вырубаются парки и скверы, российские города всё больше и больше превращаются в каменные язвы земли, этаких бетонных змеев-горынычей, высасывающих активно кислород и выдыхающих смог, гарь, копоть, углекислый газ. Планета теряет зелёный цвет, готовится возмездие.

Вторая тема Бартова- лица, лики, цифровой футуризм, какое-то пряное новое чувство цвета, и все эти сладкие, безумные розовые и оранжевые тона в реальности практически не встречаются, их порождает из своих недр компьютер. Художнику остаётся лишь принимать роды, заниматься селекцией. Из тысяч вариантов,  которые готовы выплёвывать из себя компьютерные изобразительные программы, художник выбирает один, самый лучший, самый точный. Умение выбора, безошибочный камертон вкуса и замысла- вот компасная стрелка  современного компьютерного художника, попавшего в джунгли бесконечных цифровых возможностей. Но и этого художнику мало, готовые отпечатки Бартов дорисовывает вручную. Авангард начала 20 века готовился к цифровому взрыву- и своей графикой, и своей живописью!

Принты Александра Бартова столь монументальны, что в Петербурге для их экспозиции  нет подходящих галерей.  У нас, в культурной столице, современное   искусство в упадке,  у нас производится и выставляется всё маленькое, миниатюрное, но задиристое. Работы свои Бартов хранит у себя в офисе, вдоль стены штабелями или в разобранном виде, по частям. Практически, они ещё неизвестны ценителям искусства в Питере, открытие их  массовым зрителем только предстоит. Единственной соразмерной площадкой оказался Молодёжный зал училища барона Штиглица, где поместилось 56 работ Бартова размером 125 на 167 см.  После выставки в Москве принтами Бартова заинтересовался отечественный гигантомах Зураб Церетели, идут переговоры о выставке работ Бартова в его академии.

.К монументальному творчеству у Бартова тяга была изначальная, и впервые он её реализовал в армии, когда его в свердловском военном гарнизоне попросили художественно оформить штабной двор. Бартов нарисовал голову Ленина на холсте размером 16 квадратных метров, а общая площадь его оформительских работ была 80 метров в квадрате. Это начальству понравилось. Последний армейский труд Бартова был ещё грандиознее- Ленин размером 24 квадратных метра, остальная советская идеологическая мутота- 180 метров. Военные признались, что впервые оформительское искусство получилось соразмерным масштабам зданий.

 До того как увлечься принтерным искусством, высококвалифицированный художник-монументалист Александр Бартов много лет занимался реставрацией храмов. Есть у художника и авторские работы, ему удалось расписать своими авторскими фресками церковь в Дибунах, создать панно в часовне монастыря Валаамского подворья. Интересной была работа в церкви Александра Невского в местечке Сосновый Бор под Зеленогрском. Церковь была воздвигнута в 1812 году в посёлке для инвалидов Отесетвенной войны 1812 года с Наполеоном. Перед революцией в этом посёлке отдыхал Ленин, потом в церкви сделали клуб. Сейчас восстановление церкви заказал один новый русский, который увлекается  выращиванием трав для чая. 

В 2001 году Бартов  сделал со своими помощниками интерьер ресторана «Магриб» на Невском проспекте, в Москве им сделан интерьер ресторана в марокешском стиле, сейчас Бартов готовит проект интерьера для московского дома тканей, где по потолку пройдёт длинный растительный принт-мозаика с вкраплениями женских фигур. Готовится оформление московского цветочного магазина «Ирис».

Но главное творческое увлечение Бартова- это принтерное искусство, которым он занимается до работы и после работы. За год он создал 200 принтерных картин, и это только разбег. Единственное, что себе позволяет Бартов вне работы над интерьерами и принтами- это скромную рыбалку на Кольском полуострове. К ней он готовится заранее- вяжет  в течении года мушек  невиданной красоты, которые способны зачаровать не только лососей и сёмг. В центре рабочего стола у Бартова лежит скальп джанглового петуха. Иссиня-чёрные перья и точечные узоры чем-то напоминают его принтерную графику.