ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР

СИМПТОМ ВМЕСТО ЛИДЕРА

            Со смертью Дерриды постмодернизм закончился совсем. Глаза всматриваются в окружающий воздух- из него пора бы появится кому-то, кто займёт возникшую пустоту, провозгласит что-то новенькое, свеженькое, соответствующее наступившей  эпохе развитого потребления, эпохе окончательно победивших супермаркетов, евроремонтов, Интернета, мобильников - холодильников. Соберёт воедино все  претензии в адрес новой устаканившейся реальности. Эта реальность так быстро везде устаканилась, что, не успев ею насладиться, мы уже испытываем к ней великое отвращение.

            Похоже, претендент на роль  вождя-ниспровергателя  выискался. Зовут его Фредерик Бегбедер. В своём всемирно растиражированном бестселлере «99 франков» Фредерик в лучших традициях великой французской литературы, с необыкновенно жарким социальным  пафосом собирает воедино все возможные обвинения в адрес общества консумации и рисует способы эскейпизма. При этом он выступает в роли этакого Павлика Морозова, ибо предаёт своих папу и  маму - рекламу, которая его кормила, поила и возносила на вершины благосостояния и известности.  

           

            Ой! А войну мы проиграли!

            Книга «99 франков»  начинается с гряды цитат, одна  из которых из  Фасбиндера: «То, что невозможно изменить, нужно хотя бы описать». Шефа  лирического героя зовут Альфред Дюлер. У него есть ВЕРА. Что уже само по себе интересно. Ещё недавно никакой веры не было нигде, все занимались её мучительными поисками и примерками. Ею является рост производства. «Мы собрались здесь не ради собственного удовольствия, а ради удовольствия потребителя», - так начинает своё выступление Дюлер. Бегбедер сочно описывает механизмы, происходящие в святая святых, в цитадели властителей мира- в рекламном отделе, разрабатывающем способы порабощения мозгов, желудков и кошельков нас с вами. Описываются виды чертей, прислуживающих котлу маркетинга, т.е.  демократии, поставленной с ног на голову, когда оркестр командует дирижёром. Очень правильно выведенное сомнение. В России то же почему то давно кажется, что те придурки, те тупоголовые домохозяйки младше 50-ти, ради которых ТВ превратилось в бесконечное слюнявое болото- это что это? Не миф ли оно? Кто кого порождает- серые потребности серого  народа своё серое ТВ, или наоборот? Насколько народ жирной богатой землями державы готов есть ненатуральный вредный продукт со знаком Е, что означает одобрение европейским сообществом?

            На читателя обрушивается краткий курс политологии, переданный при помощи цитат и выдержек из Гитлера, Маркса, Тони Блэра, Геббельса, Пьера де Кубертена, Даниэля Кон-Бендита. Парни 68-го начали с революции,  а кончили рекламой. Авторское «я» провозглашает, что хотело бы действовать в обратном порядке. Благие намерения ведут в ад. Главное сегодня- НЕ участвовать! Рост производства ведёт к перепроизводству, которое, в конце концов, нас всех погребёт под собой. Уже погребло. Третья мировая война с Торговой маркой  проиграна!

            Далее лирическое «я» Бегбедера описывает свой кокаинизм и отношения с женщиной, которую он «любил недостаточно сильно, притом что всегда любил, не любя так, как нужно было любить». Всё как у всех. В центре книги вспухает чудовищное идиотское убийство старой американской леди, совершённое группкой рекламистов. Это ритуальное убийство. Креативный директор Чарли  объясняет убиваемой им даме, что мир губит не исламский фундаментализм и русская мафия, а старушенции, доверившие свои сбережения неким  финансовым группам, пенсионным фондам, которые в результате раскручивают на мировом рынке трансгенную инженерию и иной вредный продуктовый  хлам. Разбушевавшиеся яппи делают  то же самое, что сделали некогда разбушевавшиеся хиппи.

            Наиболее пронзительны страницы о психиатрической лечебнице, куда попадает перекокаиненный герой. Там его встречают жуткие извращенцы, порождённые современной цивилизацией. Например, спидофил. Мужчина, который любил снимать на видео сцены непредохранённого секса спидоносцев с девушками, которые ничего не знали о заболевании партнёров... Прямо-таки шекспировский персонаж, трагический Визионёр, хоть таким способом соприкасающийся с истинным страданием и горем среди глянцевых стенок евроремонтов!  

            Заканчивается всё описанием некоего экзотического тропического рая, острова, куда попадают те, про кого все думают, что они умерли, но они на самом деле не умерли, а подделали документы и сделали пластические операции себе, и инсценировали свой уход при помощи неких таинственных агентов спецслужб, занимающихся таким бизнесом.              

            Страницы «99 франков» Бегбедера обильно снабжены рекламным спамом, а последние страницы- это что-то типа бесконечного конгломерата газетно-партийного бреда эпохи разлагающегося развитого социализма, воспроизведённого Владимиром Сорокиным в «30-ой любови Марины». Только вся эта галиматья состоит из телевизионного рекламного сумасшествия.

            Вот такой революционер- антияппи побывал у нас в Петербурге недавно.

 

            Наклубиться,  влюбиться и сделать delete.

            Бегбедеру 39 лет, он автор 7 книг, все они переведены на русский.

            Одновременно с этим он  великий деятель пиара во всех сферах,  имиджмейкер коммунистической партии Франции, автор слоганов йогурта «Данон», обладатель «Каннских львов» за некоторые свои наиболее удачные рекламные ролики. К тому же примелькавшийся герой французского ТВ и глянцевых журналов, актёр, снявшийся  в  порнографической картине  "Дочери лодочника", учредитель нескольких журналов, литературный редактор издательства «Фламмарион», учредитель литературной премии, в числе награждённых которой был прославившийся Мишель Уэльбек. Также он выступил в роли сценариста комикса о нравах швейцарских мультимиллионеров под замечательным названием "Оставаться нормальным", а также  выпустил диск "Бегбедер: саундтрек моей юности".

            Фредерик Бегбедер родился в  городке Нейи под Парижем. Мама его переводчик, папа- бизнесмен. Понятно, почему у этой парочки сын получился рекламист, мелькающий на экране и в журналах этакий современный Вини-пух, автор сопелок и пыхтелок, которые называются на языке маркетинга «титрами» и «слоганами». Этакий  переводчик  возгласов товаров с вещественного  на человеческий, с человеческого на упаковочный, создатель удобоваримого словесного аналога материального мира.

            Путь к бестселлеру, широко прославившему автора, был дорогой наоборот. Сам автор считает, что, будучи из богатой семьи, он имел уже всё, что нужно, на старте. Поэтому каждая из  его книг- это подведение итогов  тому,  с чем он расстался. 

            Ещё получая образование на  факультете политических наук, Фредерик становится заядлым тусовщиком,  создаёт с друзьями свой "Caca's Club", устраивает уморительные вечеринки. "Каникулы в коме" подводят итоги 10 годам клубления в ночных заведениях, «Рассказики под экстази»- экстатическому опыту с расширением сознания, «Воспоминания необразумившегося молодого человека»- воспоминаниям о том, как так и не удалось образумиться представителю поколения, которое навсегда, похоже, останется поколением нестареющих «молодых людей».  «Окна в Мир» - это расставание с опытом событий 11 сентября. Книга "Любовь живет три года" стоила Фредерику жены, «99 франков" – потери высокооплачиваемой работы в рекламном бизнесе.

            «Я за литературу выжженных пустошей. Чтобы за спиной – дымящиеся развалины. Это что-то вроде ментального стриптиза",- считает Бегбедер. При этом гедонист Фредерик не имеет ничего против стриптиза телесного. Он прославился тем, что не раз раздевал догола участников своих ток-шоу.

 

            Хаппи энд

             На филфаке зал был полон, наушников с автоматическим переводчиком не хватало, пол зала наслаждалась речами передового борца с обществом потребления, а другая половина делала вид, что отлично понимает французский язык. Фредерик Бегбедер оказался истончённым симпатичным интеллектуалом с наполеоновским подбородочком и небольшими незабудковыми глазами, остро всматривающимися в окружающую реальность. Судя по всему,  он  яппи изображал белоснежного.  Белая рубашка придавала  ему вид импозантный и социализировано-артистичный. Говорил бодро, не переставая. В коридоре было полным полно телевизионщиков, в отсутствии главного блюда они набросились на закуску-  сопровождающего Бегбедера  француза.

            На следующий день писатель должен был раздавать свои автографы в магазине «Буквоед» на Невском. Небольшое помещение было забито щебечущими разнокалиберными  интеллигентными девушками. Если бы каждая из них не прижимала бы  какую-либо из книжек Бегбедера, их можно было бы принять за претенденток, пришедших на собеседование для трудоустройства на высокооплачиваемое место в магазине. Толпа всё увеличивалась, вызывая изумление у продавцов, но тут появился Фредерик с бутылкой водки «Санкт-Петербург» в руке, и его появление было встречено радостными девичьими воплями.

            Бегбедер попросил поставить подходящую случаю танцевально топчущуюся музыку и приступил к писательскому труду. Каждой девушке он писал что-то особое, некоторым рисовал сердечки, от чего они подпрыгивали, повизгивали, и бросались со счастливым смехом на грудь подругам. Когда между девушками появился просвет, и к столу стали подходить юноши и мужчины с насупленными бровями, удалось задать несколько вопросов знаменитости.

            -Какая водка вам понравилась в России?

            -Конечно «Санкт-Петербург»!

            -Фредерик, вы пишете в своей книге, что 3 мировая война проиграна всеми странами одновременно. Имеется в виду война с Торговой маркой. А как Россия? Может, у нас ещё не так всё однозначно? Может, мы её ещё не продули?  

            -Я думаю, продули.

            -Ну почему? Мы же на обочине как бы, у нас свой путь. И мы совсем недавно, в отличии от вас, вступили на эту скользкую дорожку потребления...

            -Продули! Я потрясён, как быстро у вас всё изменилось. Вас очень быстро заполонила и  заворожила новая идеология. Вся эта реклама на Невском, повсюду...

            -Кстати, на какую улицу Парижа стал  похож Невский проспект в эпоху засилья рекламы?

            -На Елисеевские поля, конечно!

            -Вы себя чувствуете лидером молодёжи?

            -Я не лидер, но похож на него. Я скорее симптом, чем лидер.

            -Вот вы призываете проделать обратный путь- от яппи к хиппи, от рекламы к революции. И кто же вы такой получаетесь в итоге- яппи  или же хиппи? Или же вы этакий кентавр из двух половинок, яппи-хиппи, то есть хаппи?

            -Если бы я мог выбирать, я бы предпочёл хиппи. Хиппи, который одет как яппи.

            -Если бы сбылась ваша мечта- были бы отменены все правительства и государства, возникла бы одна большая страна и вы стали бы её президентом...

            -О-о-о-о-о!!!!

            -Да, вы стали бы её президентом! То какие бы постановления вы бы выдвинули в первую очередь?

            -Я бы приказал людям не ходить больше на работу, сидеть дома, и посмотрел бы, удастся  ли в результате остановить нам экономическую машину и сохранить окружающую среду.        

            -То есть вы за  что- то типа деревенского традиционного уклада? Когда люди живут в домишках из натуральных материалов- ну в этаких избушках на курьих ножках, топят печки, выращивают домашний скот и огородничают...

            -Это неплохо. Но вы- утопист, если рисуете такую картину.

            -Вот вы так  целенаправленно боретесь с обществом потребления, но вы сами себе делаете весьма талантливо пиар, применяя на себе самом технологии раскручивания товара!

            -Нет! Нет! Это я просто-напросто сам себя критикую!

            - Вы так хорошо себя критикуете, что ваши авторские вечера в Петербурге переполнены вашими  поклонницами! Кстати, петербурженки вам нравятся?

            -Они тем более красивы от того, что нас не знают. Они дарят мне бутылки водки и забросали меня своими номерами телефонов. Я не понимаю их логику. Они, наверное, думают, что сначала я выпью их водку, а потом начну звонить им? Я наверно так и поступлю...

            -А что, француженки- они  другие?

            -Француженкам тяжелее. Они знают, что я женат.

            -Вам нужно было с этого начинать ваши встречи! Тогда среди поклонниц остались бы наиболее рьяные почитательницы ваших литературных трудов и политических воззрений!

            -Возможно...

            -А кстати, где лучше конопля? В Париже или в Петербурге?

            -Я здесь не пробовал, но если вы предложите, я не откажусь. На полном серьёзе.

            Глаза Фредерика блеснули каким то натуральным алчным блеском из под очков, в то время как руки его механически подписывали книгу.