Иван Ильин, писатель, историк
Рыцарь Дачного проспекта.
Иван Дмитриевич Ильин- мой сосед, живёт в соседней хрущёвке. И уж никак мы не могли с ним не познакомиться- уж очень он колоритный со своей богатырской бородкой и глазками интеллектуала. Я его вечно встречаю то с гигантским рюкзаком, отбывающего в очередной байдарочный поход, то с мечом и костюмом в котомке, собирающемся на рыцарский турнир, то просто с палкой типа палицы, на которую он эффектно опирается при ходьбе. Знакомство с ним- дело мучительное. Он по богатырски наваливается и душит своей потрясающей эрудицией и вообще всякими байками, рассказами, проектами и сообщениями о своих достижениях. То его повесть «От Блокады до Победы» в журнале «Нева» напечатали, то одно московское издательство хочет издать его кулинарные походные секреты, то он со стихами где-то выступал, то шьёт исторические костюмы, то работает над книгой туристских рассказов. Слава Всевышнему- последнее время он возит группы паломников по монастырям, и уж там есть ему где разгуляться на девственных ушах. Он- главный руководитель Паломнической службы Князь Владимирского собора, и счастливы должны быть те, кому этот знаток рассказывает об истории России.
При этом у Ильина 2 класса образования в начальной школе. Дело в том, что Иван Ильин- потомок Рюриковичей. И отец в 30-е годы говорил ему, что главное для него- не высовываться, не заполнять никаких анкет и не получать никакого образования. Сам он в 1936 году уехал добровольно туда, куда ссылали дворян- в Среднюю Азию, и там исчез и испарился. В годы блокады Ваня тушил зажигалки на 15 линии Васильевского острова, на крыше дома 68. У него был замечательный товарищ в деле тушения зажигалок- Василий Васильевич Струве, главный востоковед страны и профессор. Во время воздушной тревоги Ваня стучался в дверь к Струве, они брали с собой два венских стула, влезали на крышу и следили за небом. Струве с белой бородой и гривой седых волос рассказывал ему сказки из «1000 и 1 ночи».
В 1942 Иван Ильин удрал на фронт, участвовал в бою под Колпино, про который поэт Межиров написал гениальные стихи «Мы под Колпино скопом стоим. Артиллерия бьёт по своим. Недолёт, перелёт, недолёт. По своим артиллерия бьёт». От Колпино до Васильевского острова он дошёл пешком с рюкзаком, полным продуктов. Офицеры и солдаты отдали ему свои НЗ, чтобы он донёс продукты их родным в блокадный Ленинград. Иван донёс, несмотря на то, что и за меньшую порцию хлеба могли по дороги убить.
После войны Ильин работал слесарем, занимался водным туризмом, много фотографировал на своём Кодаке, который ему подарили в 1949-м. Он покорил 14 вершин, был на Памире, Тянь-Шане, облазал Уральские горы и Кольский полуостров. В 1961 году он возглавлял экспедицию по поиску погибших туристов. Это были 7 студентов Пушкинского сельскохозяйственного института. Потом погибло ещё четверо спасателей. Ильин со своей группой нашли все трупы и 14 дней, без продуктов, волокли по камням их к месту, доступному для вертолётов.
В год выхода на пенсию Ильин закончил факультет фотокорреспондентов при Доме журналистов. Стал молодым дипломированным специалистом, и тут же был востребован разными серьёзными издательствами. Его фотоработы можно встретить в раритетных книгах «Российский броненосный флот», «Морской биографический словарь», «Нагрудные знаки России», «Воспоминания академика Д.С. Лихачёва». Ильин отснял около 150 архивных документов Дмитрия Сергеевича, снимал его самого в последние годы его жизни. Иногда они обедали вместе и любили травить анекдоты.
В 1990 году, в год празднования 750 –летия со дня Невской Битвы, Ильин был главным кормчим на суднах, совершавших весельный поход от Новгорода по Волхову до Усть-Ижоры. Из этого похода родилось модное и обширное движение исторических клубов. Образовалась «Княжеская дружина»- первый в России клуб реконструкции средневековых оружия, доспехов и костюмов, а также клуб «Штандарт», приведший к созданию фрегата. В 1990 на всех участников похода на наспех переделанных в ладьи шлюпках был один шлем и один меч. Теперь в Выборге ежегодно собирается всё более и более многочисленное войско- это и воины в кольчугах, и рыцари в доспехах и дамы в средневековых бархатах и горностаях. Люди, увлечённые историей, научились делать точные копии исторических костюмов. Иван Дмитриевич сам себе сшил и вышил рубаху, плащ, сам себе сделал кольчугу. Вот только меч и шлем ему выковали в кузнице. Так что можно сказать, что Ильин породил исторические клубы.
Я была на одном таком сборище в Выборге. Юноши с соколами, рыцари на конях, которые тоже были в доспехах. Тысячи зрителей сидели на Анненских флешах и болели за того или иного рыцаря. Рыцари на конях красиво мчались друг на друга, заваливали наземь копьями, потом сражались на мечах. Гул стоял как во время футбольного матча, только это был какой-то более глубинный, идущий прямо из национальных генов гул. Потом на поле выбежали русские воины и их враги. «Мы сами наплодили себе врагов- ливонцев, варягов и т.д. вплоть до французов и самураев- ведь не самим же с собой сражаться!»,- говорит Ильин. Среди первых рядов бойцов выделялся крупный седобородый боярин с копьём. Он мощно, как лев, ринулся на стену врагов, его еле оттащили более молодые воины от греха подальше. Это был мой сосед, и я с гордостью всем сообщала об этом.
За границей Ильин был один раз- во Франции, в Реймсе. Туда русскую княжескую дружину пригласил Мормилонский полк. Сейчас исторический клуб России- один из самых развитых и роскошных в Европе, так что русские богатыри вызвали массу восторгов у французов. Правда и сами французские солдаты поразили русских. Питаются они по системе Шведского стола- выбирая себе всё, что душе угодно. Пиво пьют из кранчика в стене. Часть казармы- это стоянка собственных солдатских автомобилей.Когда солдат не на посту, он может уехать к возлюбленной на ночь, но только оставив номер телефона красотки офицеру.
Может быть, эта заграничная жизнь подвигла Ивана Ильина по контрасту написать поэму «Ржавый рыцарь». В ней описывается с большими реалистическими подробностями долгий путь средневекового рыцаря в ужасных тяжёлых металлических латах, поржавевших от дождя, усиливающих и зной и холод. И радость баньки, а также встречу с добродушной пышной красоткой... «Ржавого рыцаря» Ильин издал за свой счёт 1000-ным тиражом, книжка разошлась в лёт. Эту поэму хотел экранизировать Александр Невзоров. Но не срослось. Однажды Ильин снимался в фильме Невзорова о лошадях- в сцене похорон коня Андрея Боголюбского.
Потом Иван Ильин построил церковь в честь святителя Василия Великого на ярмарке «Русская деревня» на проспекте Народного Ополчения. По преданию Нестор, один из строителей 23 -главого Преображенского храма в Кижах, утопил свой топор в Онеге – чтобы никто не смог такое чудо повторить. Есть слухи, что этот топор выловили, и он сейчас у Ильина. Но это только слухи. На самом деле топор он воссоздал по рисункам- пошёл к кузнецу и тот ему выковал то, что надо. Строить церкви его тоже никто не учил. Собрались богатые люди- банкиры, предприниматели первой волны, собрали деньги на храм, ктитором был Василий Иванович Захарьичев. Ктитор- это человек, которому доверяют распоряжаться собранными деньгами при строительстве храма, то есть самый уважаемый и честный человек. И вот на фуршете эти богатые люди и сказали Ильину- иди и строй. Ильин по вечерам изучал старинные книги, днём шёл с умным видом к плотникам, и показывал, как сделать епанчу, кружило, городковый лемех. Всё получилось. Прав был дед Ивана Ильина, который говорил, что в книгах всё есть. Потом привезли колокола, и те же богатые люди сказали Ильину- иди и звони. Он пошёл и стал звонить. Получилось. Правда, предварительно он прослушал множество записей колокольного звона. Теперь Ильин- член Ассоциации искусства колокольного звона. Он год отработал звонарём и сейчас иногда бьёт в колокола, если это требуется.
Как потомок могучего дворянского рода Иван Ильин – постоянный участник балов, устраиваемых 2 раза в год Дворянским соб/*987456321,0/*ранием. На балы он обычно приходит в костюме Новгородского князя 12 века. На последнем балу Иван Ильин выступил с докладом «Просветительское служение дворян в современном обществе». Он призывал потомков дворян не мазурки разучивать, а идти в народ и на государственную службу. Раньше при растрате казённых денег на государственном посту дворянин кончал жизнь самоубийством, чтобы смыть позор с рода. Сейчас чиновники- не дворяне, вот почему процветает разграбление государственных богатств.
