Алексей ЯРЫГИН
Алексей Ярыгин- художник с узнаваемой манерой живописи. Художник с повышенным поэтическим видением мира. Когда глядишь на его работы, душа уносится то к Хокусаю, то к «Сну в Красном тереме», то к Стриндбергу и Ибсену, то к рассказам Паустовского. Ещё возникает ощущение первого солнечного луча после тяжкого печального ливня. Какие-то преувеличенные небывалые цвета и цветки, улитки, пустынные пляжи, северные ядовито яркие болота, голые кусты над затопленной прошлогодней травой, пронзительно чёрное городское небо, замки на песке.. То есть не на песке, а на обычных среднеевропейских площадях из булыжников, написанных-нарисованных как зыбкая сеточка, как надтреснутая старая кожа рептилий. Картины Ярыгина пронзают сердце острой печалью, но печаль эта светла и таит надежду на огненную радость. В своих работах Алексей соединяет мир внешний, реальный и мир субъективный, с перевесом в сторону последнего. Поэтому часто его живопись нежно и незаметно перетекает к подступам сферы абстракционизма, в миры, где телесное сбрасывает «случайные черты» и где оно извивается и застывает в музыкальных орнаментах. Вообще работы Ярыгина близки музыке, от них веет
Родился Алексей Ярыгин в семье ленинградской интеллигенцией, отец Евгений Георгиевич Ярыгин был учёным-физиком, занимался оптикой, мать Наталья Цехомская- известная петербургская художница. Когда все дети отдыхали на летних каникулах, как умели, Алексей проводил время с этюдником на пленэре. Отец рано умер, и отчимом Алексея стал петербургский художник Феликс Волосенков. Алексей пошёл всё ближе к тропе отца, закончил геологический факультет Петербургского университета по специальности геофизик-ядерщик. Хотя уже во всю кипела Перестройка и всё рушилось, Алексею удалось побывать в вольфрамовых рудниках и шахтах Казахстана. Но влечение к живописи привело всё же Алексея в Санкт-Петербургскую академию современного искусства, в мастерскую отчима. Так в Алексее, можно сказать, соединились научная исследовательская жилка отца, тяга к таинственности и магии вещей, свойственная почерку Натальи Цехомской, и раскованность в обращении с цветами и материалами Феликса Волосенкова.
«Вот изображена лилия. Но я рядом поместил профиль Лилит и лик Солнца. Меня влечёт метафизика, то, что скрывается за поверхностным изображением. Всюду мне видится тайна, которую я должен раскрыть»,- говорит Алексей. И эта тяга к мистическим значениям зримого творчества Ярыгина нашла почитателей. У Алексея, несмотря на его молодой возраст, прошло множество выставок в Петербурге, Франции, Германии, США, Лондоне.
Самой своей удачной выставкой он считает выставку в Дягилевском центре в 1995 году. Тогда его назвали русским Ван-Гогом, хотя Алексей совсем на него не похож. Он не такой буйный и непосредственный, он- аналитик, склонный к дзэнским медитациям, он лирик и его влечёт к себе магия алхимии.
Во всех путешествиях по Европе и Америке Алексей пытался прикоснуться к таинственному, он побывал в резервациях у индейцев, где они ему показывали магические действа с куколками, в Ганновере его поразили легенды о реальном существовании Крысолова, который похитил из города 122 ребёнка, в одном из французских замков он видел молодильные яблоки. В Египте его поразили пустынные февральские пляжи и зонтики, похожие на фантастически красивые русские поганки из Билибинских лесов.
В 2007 году Алексей побывал в Страсбурге и навсегда влюбился в этот город, даже написал что-то вроде поэтического дневника. «Апрель – месяц, когда цветут магнолии, вишни, яблони, тюльпаны, нарциссы и дикие одуванчики, месяц, когда уже выводят птенцов утки, водяные курочки и лебеди, живущие диким образом на реке Лилль. На цветущих деревьях только начинают распускаться молодые листики, поэтому видишь лишь буйство цвета». Кстати, получилось весьма точное литературное описание видения художника, хотя на своей картине Алексей не стал пускаться в детализацию и как обычно создал обобщённый образ Страсбургского Собора.
