-Евгений! С чего началось ваше увлечение кинематографом? В вашем фильме «Прямохождение» очень чувственно передано детское ощущение тайны от  кусков старой киноплёнки, обнаруженной в подвале. У вас в детстве, наверное, были такие находки?

            Е.Ю.- Никаких находок не было. В 80-х я начал с постановочной фотографии. Мои первые фотографии содержали  элементы социального гротеска, абсурд, черный юмор. В то время мне и моим коллегам по творчеству случайно попалась книга основателя судебной медицины, австрийского профессора Эдуарда Фон Гофмана.  Мы находились тогда под влиянием этой книги. Особенно нас поразил раздел «психопатология».  Гравюры 19-ого века со сложнейшими схемами и приспособлениями для суицида стали прототипами для многих фотографических и живописных работ моих коллег того периода.

   Кинематограф для меня был естественным развитием постановочной фотографии.

В то время я не думал о создании законченного кинофильма. Собственно говоря, я ничего не знал об истории, теории и практики кинематографа. Я занимался лишь фиксацией на 16мм кинокамеру сюжетов, которые мы разрабатывали в постановочной фотографии.

            -Представляю, какие это были сюжеты!

            Е.Ю.-  Съемки наших фильмов  в целях безопасности в основном происходили загородом, в лесах. Это не всегда помогало, часто все заканчивалось маразматическими «расследованиями» в  милиции по поводу причин и целей этой деятельности.  Серьезных проблем, как правило, не возникало, все списывалось на «умственную и психическую ограниченность» молодых людей,  и всех отпускали. Впоследствии я смонтировал эти киноматериалы, они вошли в фильмы «Лесоруб» и «Санитары-Оборотни».

            -А потом, наверное, был ВГИК?.

             Е.Ю.- Во ВГИКе я не учился. В то время я  работал инженером–конструктором и  даже не знал о существовании такого учебного заведения. Свободное время посвящал фотографии, 16мм кино, сам проявлял кинопленки, ремонтировал кино-фототехнику. Возможно, мой индивидуальный кинематографический опыт чем-то похож на историю развития мирового кинематографа. Я тогда не имел никаких знаний о кино,  поэтому во всем основывался только на собственном практическом  опыте

              -Вы прославились как режиссёр-некрореалист. В перестроечные годы это был великолепный концепт. Умирала и разлагалась империя, агонизировали идеалы коммунизма и идеология ленинизма. Люди, которые прожили жизнь с этими ориентирами, чувствовали себя живыми трупами, из которых вынута их душа- идеалы, которым они отдали всю свою энергию. Что переживает некрореализм  сегодня?

             Е.Ю. -    В 80-е годы «некрореализм» в художественной жизни представлял достаточно масштабное явление. Он проявил себя в литературе, живописи, кино, перфомансе, фотографии.    Последние лет десять «некрореализм» в кино ассоциируется лишь с моей фамилией. Мои коллегии по 80-м участвуют в моих фильмах в основном как актеры. Поэтому сейчас, наверно, можно уже говорить исключительно о моем авторском стиле.

 

            - У вас постоянная группа актёров, операторов, сценаристов, или каждый раз это новые люди?

            Е.Ю.   Состав меняется от фильма к фильму, возможно, это необходимо для того чтобы процесс был более динамичным. Со мной постоянно работают актеры второго плана, это как раз те люди, с которыми я начинал в 80-е годы.

            -Вообще, некрореализм- это чисто постсоветский продукт, или этот концепт способен процветать и на других почвах? Или любое исследование смерти, начиная с «быть или не быть» Гамлета с черепом Йорика в руке- это элемент некрореализма?

             Е.Ю.-    Некрореализм причудливым образом сочетает в себе визуальные традиции авангардного кинематографа 20-х годов с социальными мотивами, присущими советской–российской действительности. Это парадоксальное сочетание делает его оригинальным и неповторимым, даже  за пределами страны существования.        

            -Как можно назвать сегодняшний реализм- он всё ещё «некро» или какой то другой?

            Е.Ю.     Конечно, до тех пор, пока это индивидуальное ощущение провоцирует творческий порыв, «некро» будет частью реальности.   

            - В фильме «Прямохождение» часто встречаются милые сердцу дикие водянистые пейзажи окрестностей Петергофа, петергофские полуморские облака и ветер. Но эти реальные пейзажи вы заселяете чувством ужаса и делаете сценической площадкой жуткой трагедии. Петергоф в фильме- это просто удобное место рядом с домом, или в самом петергофском пейзаже  есть что то, созвучное вашему фильму?

            Е.Ю -В Петергофе я оказался благодаря своему кинематографу. Перед тем как начать съемки фильма «Папа, Умер дед Мороз»,  в поисках натуры я объездил всю Ленинградскую область и остановился на Петергофе. В последствии я туда вообще переехал. В окрестностях Петергофа можно найти все, что необходимо для моего кино. Это пограничная среда между дикой природой и городом, морем и сушей, руинами и дворцами.   

            -В ваших фильмах вы обожаете показывать старые трухлявые постройки, заскорузлые обои, заржавевшие древние механизмы и  т.п. эстетику старости и тлена... 

            Е.Ю.   - Это не совсем так, с помощью грима и фактуры я «оживляю» и возвращаю природе искусственные человеческие сооружения.  Интерьерам дома я не придаю никакого значения, мне гораздо интересней то, что происходит за окном. 

            -Евгений, есть ли у вас дача? Эти голые грязные люди на полусогнутых, бродящие с тупым видом по природе типа болотца или загаженной речушки, очень напоминают наших садоводов-любителей...

            Е.Ю.     Если Вы сообщите место,  где голые грязные садоводы занимаются посадками, готов сразу туда ехать снимать следующий фильм.

            -Я где-то читала, что если человек не покупает хотя бы 2-3 новых вещей себе в месяц, то это является признаком глубокой депрессии, а возможно- психического заболевания.  В нашей стране часто встречаются подобные люди.

Гламурные сериалы с холёными женщинами в обширных кухнях, выложенных лоснящейся плиткой, лежат на полюсе, противоположном вашим фильмам. Увы, никто не проводит исследований, какие из этих полюсов больше вгоняют народ в депрессию. Есть ли у вас наблюдения по этому поводу?

             Е.Ю.  -Возможно наоборот, человек должен отдавать или выкидывать 2-3 вещи в месяц, чтобы не впасть в депрессию. Непрерывная покупка новых вещей как раз может обессмыслить существование и спровоцировать депрессию.

            -А в жизни вы человек мрачный?

             Е.Ю.     Мои коллеги по киносъемочной практике признаются, что, по их мнению, мои киносъемки – процесс всегда веселый и неожиданный. Очень много импровизируется в зависимости от ситуации.  Мои фильма свободно ассоциативны, я не даю однозначной авторской интерпретации, поэтому у зрителя  реакция на мои фильмы, как правило, не однозначна. У разных людей один и тот же кадр может вызывать противоречивые реакции - от радостного возбуждения до мрачного угнетенного состояния. Это зависит от индивидуальных психических качеств зрителя, его чувства юмора и эстетического опыта. 

            -Вы – режиссёр, достигший  европейской известности. Каковы ваши впечатления от участия в международных фестивалях? В каком направлении развивается европейское кино, как вы это чувствуете?

            Е.Ю.- Для меня кинематограф это прежде всего визуальное искусство. К сожалению, современное кино не развивается в этом направлении. Мне довольно часто приходится ездить на кинофестивали, и многие фильмы достаточно «слушать» за дверью кинозала...

            -Кто вам из кинорежиссёров наиболее близок своей эстетикой?

            Е.Ю.-  Кинорежиссеры 20-х-30-х годов, Мурнау, Ланг, Кокто, Бюнюэль….

            -Одна из тем  фильма  «Прямохождения» - это   ответственность человека за его биологические опыты, опыты над природой человека. Клонированию посвящена опера «Дети Розенталя» с либретто Владимира Сорокина. Как у вас обстоит дело с верой в человека?

            Е.Ю.  -Все мои фильмы заканчиваются своеобразным «Happy end», побеждают силы природы.  Научные эксперименты, как плод патологии человеческого разума, терпят крах. Работает принцип обратной связи, их создатели теряют психическую и физическую целостность от результатов своих  же экспериментов.

            -Вы человека религиозный?

            Е.Ю.- Об этом очень сложно говорить на уровне человеческой логики