КУСТУРИЦА

«ГЛОТОК БАЛКАНСКОЙ СВОБОДЫ»

 

            Концерт группы Эмира Кустурицы «The No Smoking Orchestra» проходил на Ленэкспо, в павильоне №5. Это такой огромный ангар,  в котором ничего нет, кроме сцены в одном торце и длинных, на сотню метров, рядов столов со скамьями по центру. Билеты  стоили по 600 рублей для тех, кто желал сидеть за столом, по 500 для тех, кто хотел слушать стоя, и по 800 и более для желающих находиться возле сцены и на галёрке для VIPов.

            Гигантский ангар был наполнен на две трети битком. Публика, пришедшая на Кустурицу, явно имела свою специфику. Почему –то встречалось очень много мужчин с бородками и в очках, задорных гламуристых женщин всех возрастов, а также множество поэтов, журналистов и музыкантов. На разогреве до Кустурицы что-то земфиристое, но тонким мужским голосом, пела «Группа4ехов». Циничные романтики несколько утомили публику своим невнятными  посылами с явными литературными аллюзиями типа «Мне 27 лет, а Германа всё нет!» и «Будем как дети!». От ненужной тягостной грусти зрители спасались океаном пива «efes pilsener», которое целенаправленно перекочёвывалось из  множества торговых точек внутри ангара в желудки публики. Наконец «Германа» дождались и «стали как дети»

            Когда на сцену вышло много задорных балканцев, зрители тут же заметно ожили, многим не терпелось пуститься в пляс. Солнечная межэтническая музыка, в которой шизофренически соединилось  несоединимое: мусульманское минаретное пение, цыганская плясовая, кабачный оркестрик, ностальгическая ретро-мелодика 70-х, тоталитарные марши, европейская классика, панковские возгласы «fake», больше всего напомнила «Поп-механику» нашего Курёхина. Доктор Нелле Каражлич, некогда лидер движения «Новые примитивисты», создавший 20 лет назад группу «Не курить», скакал по сцене как  приятно упитанный козлик. Длинноволосый статный красавец   Кустурица играл на бас-гитаре, композитор Дежан Спаравало шаманствовал в парике и халате бакалавра. Музыкантам явно хотелось раскрепостить зал и заставить всех заплясать как на празднике  в балканской деревушке. Извиняюсь, но у меня ноги ходили ходуном и голова тряслась в такт музыке как у китайского болванчика, то же самое происходило ещё с некоторыми самыми слабонервными зрителями. Некоторые из них, наплясавшись, обнажали свои торсы. Но большинство питерцев как-то подозрительно оглядывались друг на друга и вместо того, чтобы плясать, бешено вдруг закурили  и ещё более активно стали всасывать в себя пиво. Те, кто заплатил по 600 рублей, остались в проигрыше. Им ничего не было видно, и многие из них повскакивали со своих элитарных мест и сплотились в стояче трясущийся коллектив, пришедший на концерт за 500 рублей.

            Я тряслась в южно-славянском стиле лицом к сцене и сама с собой, вспоминая  народные непроизвольные пляски и частушки  в деревне Юрицево Калининской тогда области, которые я застала в глубоком детстве. Было немного грустно. В деревне под пьяную гармонь плясали веселее- стенка на стенку, выпячивая вперёд лихих лидеров, из которых к тому же вырывались сногсшибательные частушки. Грустны и глобалистские будни и глобалистские праздники.

            Ещё в части головы, не зомбированной музыкой, прокручивалось утреннее интервью с Эмиром Кустурицей в телецентре.

            «Я последний человек, который подвергает сомнению вопрос о благе демократизации. Сократ придумал демократию и сам стал первой её жертвой. На смену коммунизму пришла демократия- и  всё больше видно, что это одно и тоже. В бывшей Югославии жизнь была лучше, чем сейчас. Крупные страны  разыграли свои интересы в нашей маленькой стране. Всё, что произошло у нас - это пришло извне.

            Фильм «Андеграунд» был поставлен в 1995 году. Прошло 10 лет. Я  всегда находился и опять нахожусь в андеграунде. Мой любимый персонаж- это «Человек из подполья» Фёдора Достоевского. Сейчас, во время этой поездки в Петербург, я обязательно побываю в музее Достоевского.

            Ваш Петербург- почти как Париж!

            Сейчас ответ на вопрос о том, как быть политкорректным часто становится смертельно опасным. Как при коммунизме. Необходима самоцензура, чтобы выжить.     Крупные корпорации перекраивают карту мира. Маленькие страны, пытающиеся сохранить свою культурную независимость, раздражают их. 

            Я перестал смотреть телевизор, потому что разное там показывают- и я уже перестал понимать, что является вымыслом, а что реальностью. Телевидение даёт более сильную версию реальности.

            Мы создаём героев, которые задают вопросы. А в обществе потребления вопросов не задают, как при коммунизме. Общество потребления- это обратная сторона медали. Люди думают, что обладание холодильником, мобильником, поршем улучшит качество их жизни. Это всё хрень собачья.

            В музыке для меня главное- катарсис. Чтобы мои слушатели достигли катарсиса и ушли с концерта с изменённым сознанием.

            Кто я есть? Я индивидуальность, которая стремится получить как можно больше независимости. Я боснийский серб, часть сербского народа на культурном и генетическом уровне.

            Где я живу? Я живу в городке, который был построен для съёмок фильма. Мы свезли для съёмок старые дома, которые собирали по всей Сербии, возвели кинотеатр, спортцентр, церковь и музей, всё это обнесено крепостной стеной. Получилось что-то вроде средневекового города. Там всего 3 жителя- я и мои друзья.»