ТАТЬЯНА НИКОЛАЕНКО, художница

КОГДА РЫБА УКУСИТ ЯЙЦО…

На Невском есть одно место,  мимо которого лучше пробегать, не останавливаясь. Если остановишься, то можно застыть надолго, предаваясь медитативному разглядыванию и созерцанию, и вообще, всякое может произойти в этот момент.

Это не витрина книжного магазина. Понятно, что это не бутик  с модными шкурками, которые схватываются глазом сразу.  Это не Гаргантюэлевское пиршество еды, просвечивающее сквозь стёкла, как это было в Елисеевском. Это витрины  первого этажа театра марионеток Деммени, как раз на углу Невского и Садовой. 

В огромных окнах- что-то фантастическое, сюрреалистическое, какие-то фрагменты бытия, обрывки снов, мачт, что-то смахивающее на корабль. Рыба из прозрачного стекла, с золотыми винтами и деталями внутри. Часовые механизмы в ней заводят её на простое действо- съесть золотое яйцо. Какое-то жуткое, но спокойное  чудовище, какая-то сухая  алхимия. В клетке сидит не попугай, но некая изломанная, в юбочке из латуни принцесса. И клетка то вся вздрюченная, стремящаяся превратиться в вихрь шляпки, закрутиться в спираль и улететь. Зачем рыба ловит яйцо? Зачем принцессу посадили в клетку? Это ведь всё не так в русских сказках! Да и не в русских не так! Мы ничего не знаем про это, но хотим понять.

А на другой витрине – опять остовы фантастических лайнеров- бригантин- рыб- китов,  опять какие-то человечки, вылезшие из снов, как глина из под сжатых пальцев, эти человечки настырны, в них воля к действию,  у них смазаны лица и глаза, они притягивают, пугают, запутывают. На всю витрину распахнуло свой клюв- или сжатые крылья, или ножницы гильотины  какое-то существо, какой-то угловой центр вселенной. А рыбачок то в другом углу сидит и ловит рыбку-то. Вот так вот… И не обращает внимание на фаянсовые крыла-ножницы!

Когда то всё это двигалось и шевелилось. Не хуже, чем на часах средневекового шпиля, являющих собой шедевр средневековой механики, когда фигурка двигалась за фигуркой, и в рано или поздно выплывал скелет с косой. Но сюрреалистические миры витрин кукольного театра порождены другим временем. Точнее- безвременьем 90-х, и являют собой точный образ той эпохи, которая была и уже никогда не повториться.

Над витриной работало несколько петербургских художников- Борис Коротеев, Татьяна Николаенко и Александр Кривенцов.  

 

О витрине мне рассказала Татьяна Николаенко, прямо в интерьерах кафе «Жили-были», которые выполнены в стилистике знаменитых витрин.

-Витрины в 1993 году  придумал художник Борис Коротеев.  Он закончил театральный институт, был учеником Акимова. Работал у Эйфмана, в театре Ленсовета с Владимировым, был художником-постановщиком в театре марионеток  Деммени. Сделал культовый для своего времени спектакль «Медвезайцы». Директором тогда была Наталья Лунёва. Она и предложила подумать о витринах на первом этаже. Тогда там были витрины со старыми пыльными куклами, что никак не придавало привлекательности театру. Она сказала: «Боря, подумай!».

И Борис придумал. Он придумал сделать в витринах маленький движущийся кукольный театрик, чтобы любой малыш, идя по Невскому, ещё не заходя в театр Деммени, мог увидеть мини-спектакль, который будут разыгрывать для него  механические куклы.

Обучение у такого мэтра, как Акимов, повлияла на возникновение проекта.  Акимов заставлял своих  студентов всё осмысливать нетривиально. И Борису, когда он обдумывал проект витрин, захотелось, чтобы актёрами стали куклы, чтобы, стоило только нажать на рычажок, начинал вертеться целый мир. Чтобы механическое движение передавалось от персонажу к персонажу, чтобы цикл этих отношений мог повторяться, как мелодия в шарманке.

Борис Коротеев нарисовал проект, сделал макет. Но надо было перейти от рисунка к материалам, к пластике. В то время друзья Бориса разъехались кто куда. И тут партнёром Бориса Коротеева стала художница-керамист Татьяна Николаенко.

Татьяна рассказывает:

-Я в это время закончила институт, работала. И вот тут возник такой вариант, когда чистый театр ложится на пластику. Задача была сложная, нужно было кукольный мир витрины ввести в петровский, петербургский  стиль, чтобы не было диссонанса с Невским проспектом. Здесь, в этом городе, работало множество художников. Были эпохи Екатерины, было  рококо, модерн, классицизм, была стилистика советской эпохи. Какого же стиля наш город?

И мы попытались создать свой стиль, который бы гармонировал со стилем города, с его душой. И чтобы это не было повтором какого-то одного исторического художественного стиля. Было много споров, особенно  о цвете. Манера Бориса Коротеева в то время была с особо насыщенным колоритом. Мы спорили и пришли к тому, что витрина будет решена в стиле белой графики, которую будут оттенять нежные блёстки золота, латуни, стекла. Я представляла себе белые ночи, наши витрины на Невском- белое на белом, сдержанный колорит, таинственное сияние вставок из металла.

Я довольна. Что-то получилось. Но когда по ТВ показывают директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, который ведёт гостей города к часам «Павлин» в Эрмитаже, мне становится обидно. Почему не показывают наш движущийся театрик в нашей витрине? Почему показывают часы, сделанные в эпоху Екатерины на заказ в Лондоне. Часы были сделаны Джеймсом Фоксом для Потёмкина, почему  именно они являются главной достопримечательностью города, свидетельством гения механиков и декораторов?

В нашем кукольном театре в витрине  огромное количество механизмов, которые работают от электричества. В золотой клетке крутится принцесса. Начинает работать барабан под клеткой. Мы нашли такой барабан в средневековой графике.  У рыцаря поднимается забрало. Механизм рейки срабатывает, рыба начинает открывать рот , чтобы проглотить золотое яйцо. Не движется только лодка-рыба. На мачте смотрит в подзорную трубу ангел. Мы хотели, чтобы ангел вращался, и в какой-то момент начинал смотреть прямо на людей за витриной, которые в этот миг смотрят на него. На мачте находится гнездо снов.

-Ваши персонажи изумляют неузнаваемостью, алогизмом, они сносят крышу у зрителя. Нет ни одного героя, ни одной увязки отношений между ними, которые были бы цитатой из какого-либо готового художественного произведения. Одни намёки, одни толчки для запуска механизма фантазии  у зрителя.

-Наша задача была- не делать узнаваемых персонажей.

-Единственное, на что всё это похоже- это чуть-чуть что-то есть от  Сальвадора Дали, и слегка отдаёт петербургским фирменным сюром Шемякина.

-Когда мы делали витрину, мы действовали самостоятельно. Что касается Михаила Шемякина- он в детстве часто бегал по залам театра марионеток Деммени, у него там работала мама билетёршой. А сейчас неподалёку от нас находится центр искусств Михаила Шемякина. Так что некоторая схожесть – это, скорее, влияние гения места.

            -90-е годы, когда создавалась эта витрина, были годами пост-перестройки, всё смялось, вывернулось наизнанку, оторвалось, обнажились какие-то внутренние структуры,  какие-то стремящиеся к движению проволоки. Вам удалось передать это состояние ломки сознания, этот переизгиб привычного, это появление абсолютно новых сущностей, этакой небывальщины. Это был своего рода визуальный образ постмодернизма, пришедшего в Россию на берега Невы. И всё это в белом, обесцвеченном, молочном виде, как далёкое предчувствие евроремонта… 

            - Нашу витрину художник Вальран назвал «эпитафией здравому смыслу». Но тогда, в 91, до евроремонта было далеко. Работа над витриной  длилась очень долго, с 91 по 93 год, денег, которых нам дали, не хватало на такое количество времени. Я подрабатывала тем, что расписывала брошки. Боря продавал картины. Очень жаль, что мы  были ограничены в средствах, нам хотелось, чтобы все фигурки двигались. К  тому же у каждой фигурки должен был быть свой источник света.  Но не всё, что мы хотели, удалось осуществить. Потом была задумана вторая витрина в той же стилистике. Но в 1997 году, 25 марта, Борис Коротеев трагически погиб. Его смерть была странной. Однажды он попал ненадолго в больницу, там познакомился с парнем, который сказал, что он ветеран Чечни. Потом этот парень пришёл к Борису, стал требовать у него денег. Добрейшей души человек Борис не мог дать денег, потому что у него в тот миг их не было. Тогда «чеченский герой» зарезал Бориса. Потом его поймали, он оказался совсем трудным парнем, и вовсе не имевшим отношение к Чечне. Вторую витрину,  мы делали уже без Бориса Коротеева, с художником  Сашей Кривенцовым.

            -Но у вас не только в белом нервном сюрреалистическом стиле сделана вторая витрина, интерьер кафе «Жили-были», которое соседствует с театром Деммени, тоже украшен взбесившимися фаянсовыми куколками, сумасшедшей проволокой, стеклом, деталями из латуни. Какие-то фантастические деревья-домики, паучки, человечки, летающие на лодке…

-Интерьер кафе мы делали в 98-99 году. Кстати, хозяин кафе и его посетители очень довольны нашим интерьером. Даже есть люди, которые постоянно, не первый год в это кафе ходят и приводят сюда своих друзей. Работа над витриной потребовала не только изобретательности, она потребовала новых техник в работе с фаянсом.  Изготавливая кукол для  «Белого сна» мы дали не только свободу своему воображению. Я дала свободу самой глине. Когда я изготавливала куколок, то как бы прислушивалась к голосу глины, оставляла случайно возникшие изгибы. Когда работаешь с фаянсом, то  глина словно бы сама  подсказывает формы, сиюминутно рождаются новые выражения лиц. При работе над куклами для витрины мы  сломали основополагающие принципы работы в керамике, делали то, что веками считалось недопустимым. Мои студенты уже делают свои вещи, используя эти достижения.

-Ваши куклы очень дурашливые, эксцентрично расплывающиеся. Как вы их сами называете?

-Я называю этих кукол дурачками. Корабль с куклами- кораблём дураков. Вообще я люблю уменьшительные суффиксы при названии своих кукольных чад. Не принцессы, а принцесски, не Наполеоны, а Наполеончики…

-Что ж, в этом есть что-то чисто питерское.

-И сама наша витрина- это чисто питерское порождение. Второй такой витрины нет нигде в мире. Жалко, что сейчас  пошёл обратный ход. Кукол надо мыть, они очень грязные. В то время, когда мы делали витрину, ещё не было макрофлексов и других гениальных строительных технологий. Вместо макрофлекса для герметизации щелей мы использовали старые пальто, вымоченные в гипсовом растворе. Сейчас щели разгерметизировались, внутрь витрины попадает сажа и пыль с Невского. Засорились механизмы. Витрины нуждаются в реставрации.

-Наверное, не только в реставрации, но и в модернизации!

-Нам хотелось бы не только механизмы прочистить, электричество подвести, но и использовать новые технологии, компьютерные, например. Вообще, изначально мы думали, что кукольный театр будет на витрине всё время в движении, с 20-минутными перерывами. Идёт человек по Невскому- куклы неподвижны, и, вдруг, мистически, начинают оживать, вступать  в сложные причинно-следственные связи.

-Для этого наверно нужно много денег и труда!

- Клуб поклонников нашего стиля готов скинуться и помочь деньгами. Но работа предстоит огромная. Надо всё демонтировать, вывезти в мастерскую, в это время провести ремонт самого объёма витрин, используя современные технологии. Хотелось бы осуществить нашу изначальную мечту- сделать все фигурки движущимися. Хотелось бы, чтобы кукольный театрик внутри витрин не был статичным, как сейчас, чтобы он каждые 20 минут начинал оживать и двигаться, собирая толпы зрителей на Невском. Нужно, чтобы витрины постоянно обслуживал бы механик, проводя еженедельный осмотр. Сейчас вот в интерьере кафе «Жили-были» я выполняю подобную функцию, правда, по отношению к своим фаянсовым  куколкам и объектам. Завсегдатаи кафе иногда не выдерживают, и уносят детали моих кукол с собой. То ручки нет, то ножки, то целой фигурки. Но директор кафе и я – мы решили отказаться от того, чтобы прятать всё под стекло. Пусть куклы живут, общаются с посетителями. Я периодически изготавливаю новые детали. Благодаря витринам я нашла свой стиль, обрела свою творческую манеру.

-Вы используете этот стиль в других интерьерных работах?

-Мною оформлены интерьеры в кафе и магазинах на Заневском- 10, в доме Мурузи- в магазине «Касуми»,  магазине «Комод» на Литейном 24. Там я использую не только фаянс, но и дерево. Моя любимая тема- это очеловеченные ящерки. Я вот всё думаю про них, кто от кого произошёл-  мы от них, или они от нас? Я каждый год езжу в Америку на  творческие каникулы. Там очень популярны фантастические существа, которых я создаю. Сейчас мы Европа, сейчас у нас неповторимый  Невский. И на нём есть наша витрина-  островок искусства, такого нет в мире нигде. Если эти островки исчезнут, то Петербург превратится в  Нью-Йорк. А кому нужен второй Нью-Йорк?