Константин Пигров
Из статьи «Молчание
философов»
-Заметьте, кстати, а что в основном обсуждают?, - задал мне вопрос заведующий кафедрой социальной философии и философии истории Санкт-Петербургского госуниверситета , доктор философии, профессор Константин Семёнович Пигров.
-Ну что все бабы дуры, например.
К.П.- Вот–вот! Но ведь это типичная для философии субъектно-предикатная структура мышления. Все - квантор всеобщности. В этой фразе содержится всеобщее суждение, свойственное философии! Философствование естественно человеку!
-Праздность зарождает размышление... Но всё-таки в качестве третьего не хватает профессионалов. Как обстоят дела у нас сейчас с профессионалами?
К.П.-Я
считаю, основная проблема в среде профессионалов - это возрастная. Дело, конечно,
не в возрасте как таковом. У нас в стране за последние 10-15 лет
мы пережили философскую революцию. Это странная революция, как часто бывает в
России – «революция сверху». Философу вдруг позволили быть свободным. Но многим
в несвободе было гораздо уютнее.
«Не готов я к свободе,
по своей ли вине?
Ведь свободы в заводе
Не бывало во мне»
Лучше, как сказал
классик, умереть под красным знаменем, чем под забором. И вот у нас появились
ярые и принципиальные защитники марксизма, причем советского школьного марксизма, не выходящего
по своим идеям за рамки 4-й главы «Краткого курса Истории ВКП(б). Я был недавно на Днях Петербургской философии. Осенью
-Раньше каждый выпускник вуза и техникума был обучен тому, что «бытие порождает сознание». Многочисленные профессионалы помогали людям с двумя видами матов- диаматом и истматом. Особенно приятно выглядело слово истмат- истинный какой-то, даже неистовый. Так всё было просто- «Социальное бытиё определяет общественное сознание». Сейчас, особенно когда смотришь наше телевидение, приходит в голову, что «Асоциальное бытиё определяет общественное сознание»…
К.П.-
Современная социальная философия ничего не понимает в происходящем. За 15 лет в
России столько всего произошло, что совершенно не укладывается в затверженные
старой наукой схемы. Молодое поколение ориентировано на постмодерн, на французскую новую философию. Судьбы России не очень интересуют
её. Это поколение не решило тех проблем, которые встали перед Россией после
перестройки. Талантливые профессионалы стремятся отъехать за рубеж… Одним из самых интересных русских философов является
москвич Михаил Эпштейн, работающий в Америке, но публикующийся в том числе и на русском языке.
-Может, это разрешение конфликта между деньгами и желанием профессионально заниматься философией? Если бы Россия, а не Сорос или Форд, достойно платила бы философам, они бы не занимались тем, что модно, а тем, что интересно лично им и обществу, которое их породило?
К.П.- Если говорить о той молодежи, (так называемые «яппи») которая всерьез сделала философию своей профессией, то сейчас ярко прослеживается ее ориентация на историю философии. При знании иностранных языков эти специалисты в принципе смогут найти себе достойно оплачиваемую работу и за рубежом. На вопрос, что такое философия они для себя ответили - это её история. Но когда история философии сводится к простому воспроизведению исторических фактов без связности и логики, или, пусть со связностью и логикой, но без своей собственной мысли, то исчезает сама философия. Остаётся только история. Современной русской философии не хватает креативных идей, собственно философии, которая пополнила бы со временем её историю.
- Я прочитала у замечательной московской поэтессы Веры Павловой такую строку: «Небытиё порождает сознание». Как меня это обрадовало и огорчило. Ну почему не я это написала, эта мысль была так близка, так рядом… но опередили… Правда есть ещё идеи о том, что «битиё порождает сознание», «отбытие порождает сознание» и вообще много вещей на свете способствуют…
К.П.- Недавно в городе Иваново защищалась интересная и яркая диссертация. Написал ее тогдашний депутат Государственной думы Алексей Алексеевич Алексеев. Он доказывает, в дополнение к Декарту, что не только «Мыслю- следовательно существую», но «Руковожу- следовательно существую».
- Очень даже верно считает. Даже когда некем руководить, руководить можно своей семьёй, самим собой в конце концов…
К.П. - Я считаю, что любое слово обыденного языка может стать темой философской конференции. Все дело в силе самой философской мысли. К любому слову можно приставить слово «философия» и это будет иметь смысл постольку, поскольку философ может это словосочетание интерпретировать. Мы издали сборник трудов по философии преступления, сейчас готовим книгу «Образование и насилие», посвящённую, я считаю одной из самых фундаментальных структур общества. Меня волнует метафизическая проблема чистоты. Нельзя так небрежно жить. Мусор не имеет эйдоса у Платона. Почему мы, русские, не можем жить в чистоте, откуда это, почему? От нищеты, что ли? Чем богаче общество, тем оно чище, или наоборот?
-Актуальная проблема.
К.П.- У нас на кафедре прошла конференция «Философия пира». Студенты в шутку изменили на объявлении одну букву – Получилась «Философия пива». И так родилась традиция проводить конференции «Философия пива», поддержанная пивными магнатами.
-Всё же современная русская философия не совсем изгой в мире чистогана?
К.П. – Бизнес живо интересуется философией.
-Мне рассказывали об одном нефтяном бароне, который всерьёз увлёкся танатологией. Собирает и изучает философские тексты о смерти. Налысо обритый, ездит на красной «ламборджини», жесток с конкурентами, но в душе философ и поэт…
К.П.- Один из наших друзей Николай Леонидович Юдин - владелец сети ресторанов в Москве. Кроме бизнеса он всерьез занимается художественной фотографией. Недавно у него состоялась успешная выставка в Московском союзе художников. Кроме того, он пишет диссертацию по философии на тему «Философия праздника». На мой взгляд, получается у него очень интересно. Многообразно талантливый человек!
-У него отличные условия, чтобы написать хорошую вещь и стать настоящим философом. А как обстоит дело с человеческим фактором на философском факультете, не все же уехали и не все занимаются только историей философии, не имея своего продвинутого бизнеса?
К.П.- С философскими талантами у нас хорошо, плохо с отношением к ним нашего общества. Философия - очень индивидуальная вещь, эти цветы способны расцветать в самых неподходящих условиях, как дерево на карнизе пятого этажа. Если вспоминать былые годы, то это грустная повесть о загубленных талантах. Я считаю, что незаслуженно малоизвестны В.Г. Марахов, И.Ф.Игнатьева. Впрочем, таланты гибнут и сегодня, это общая закономерность. Из современных философов следует отметить Александра Погребняка, выигравшего звание лучшего университетского молодого преподавателя, Е.Маковецкого, его друга И. Кузина, Данилу Разеев, Николая Грякалова. Талантливыми организаторами в философии являются Алексей Цыб, Любава Морева, Константин Султанов, Дмитрий Гущин. Прекрасное сочетание литературного и философского дара демонстрируют Александр Секацкий, Роман Светлов, Валерий Савчук. К мэтрам и патриархам факультета можно отнести М.С. Кагана, Ю.В. Перова.
-А каковы отношения академических философов и философов, существующих вне факультета?
-К.П.- Философия- это радость жизни, одно из наслаждений культуры. Философская стихия разлита в людях, она плещется в нашем городе. Общение с хорошим философом так же приятно, как с хорошим романом или с религией. Плохое преподавание отбивает вкус к философии. Мне нравится общаться с самодеятельными философами. Они часто высказывают идеи, которые не хотят и не могут придумать профессионалы. Самодеятельная философия нуждается в поддержке и культивировании. Философские конференции предоставляют возможности контактов и обмена идеями между всеми, кто имеет склонность к философствованию.
-На философских конференциях можно встретить известных и малоизвестных художников, поэтов, журналистов, священников, артистов, преподавателей нефилософских дисциплин… Их приглашения часто связаны с личными контактами организаторов-философов. Это означает, что академическая философия нуждается в притоке свежей крови извне, или вообще она превращается в межкультурный феномен? Нет ли тенденции возникновения более мощных философских центров вне философского факультета?
К.П.- Пока мы остаёмся вне конкуренции. Крупнейшие центры философии в городе – кафедра философии РАН, Герценовский университет, Российский христианский гуманитарный институт - тесно с нами связаны, там работают наши ученики.
- А Православная церковь?
К.П.- К сожалению, на мой взгляд, РПЦ не очень активна в философском плане. Хотя мы очень такой активности хотели бы. Хочется сказать теплое слово об отце Алексее в Чесменской церкви. Он организовал философский клуб, не боится самых экстремальных постмодернистских идей, и терпеливо и любовно работает с молодежью.
В начале 90-х все бросились как за спасением в русскую религиозную философию, но надежды не оправдались… Более популярными в философской среде стали французские постмодернисты. Не без активной культурной политики Французского правительства. И, конечно, Хайдеггер! Он более популярен в России, нежели в Германии. Я думаю, основной творческий конфликт в отечественной философии пролегает между классикой и постмодерном, между основательностью и стройностью философских выкладок, которые оборачиваются, подчас стерильностью, и дерзким артистическим поиском, иногда прикрывающим небрежность. Я не думаю, что проблематика постмодерна принципиально лучше. Интерес к крупным системам и марксизму не умер. В философии все бессмертно!
ПРАЗДНИК
ПИРУ-ПИР
Разговор поэта Ирины Дудиной с доктором философии, профессором СПбГУ Константином Пигровым о праздниках утром 9 мая перед экраном телевизора, транслирующего парад Победы.
И.Д.–Первое, что приходит на ум- это то, что главное в празднике- праздность. С.И.Даль определяет значение слова «праздный» как место, простор «незанятый, порожний, свободный, пустой, опростанный, пустопорожний». Праздник противопоставляется труду как место свободы- несвободе, обязательности, рабству.
У Карла Маркса было рассуждение о коммунизме, когда труда станет совсем мало, и его место всё больше будет вытеснять свободное время, во время которого человек всесторонне развивается, в противовес одностороннему уродливому развитию во время труда. Меня это пугало, например. Как только представишь себе это чудовищное пустое поле свободного времени, становится дурно. Праздность это мучение.
Сейчас, когда любят слеплять выходные и праздники в затяжные рождественские или первомайские каникулы, это мучение чувствуется особенно сильно. Дачникам хорошо- они бросаются грудью на грядки. А не дачники, дети, их родители- мучаются. Останавливаются все дела, закрыты многие нужные магазины, дети привыкают прыгать до часа ночи, сбиваются с ритма, у взрослых иссякают финансы и фантазии по поводу того, как дитятей развлекать. Не всем же хочется заниматься народным творчеством и баловать свои очумелые ручки. В результате многие ненавидят эти затяжные каникулы и ждут нормальной чреды будней и выходных. Недаром у Даля приведена поговорка: «Праздность- мать всех пороков». Заметьте- не лень, а праздность.
Но люди быстро превратили праздность в праздник, заструктурировали эту вялую невнятность набором обязательных ритуалов- совместного объедания и оппивания, торжественных публичных словес, разудалых плясок и пения хором. Праздники иной раз структурированы не менее жёстко, чем так пугающее Маркса рабочее время. Например, ритуал 7 ноября был ужасен- утром необходимо было рано вставать, идти в колонне демонстрантов. Потом надо было наряжаться, ехать к скучным родственникам и скучно поедать с ними салаты, смотреть, как взрослые напиваются дешёвым красным и белым спиртным, держать равнение головы на телевизор, иногда петь вместе со всеми противными голосами пошлые песни про замерзающего ямщика и Ленина, который такой молодой со своим долбанным безусым Октябрём. Насилие будней сменялось насилием праздника.
У Маркса меня огорчал трагизм этого противопоставления труда и свободы. Ведь есть же приятный труд, от которого всё в душе звенит от радостного напряжения. Самое лучшее- когда труд и свободное время сливаются, труд превращается в свободное время и способствует всестороннему развитию твоей личности, а мука пустоты свободного времени исчезает. Это идеальное сочетание, но иногда, чтобы придти к нему, нужна целая жизнь...
К.П. -Во-первых, социум существует в ритме двух модусов -повседневных будней и праздничности. Эта ритмика создаёт социальное время. Без смены будней и праздников время является нечеловеческим.
Сама социальность озаряется праздником. Праздник- необходимый компонент социальности. Праздник передаёт полноту бытия. Если человек не способен праздновать, то подвергается вопросу его соответствие человечности. У животных тоже есть периодичность жизни...
И.Д.- Да, соловьиные песни в мае-июне звучат очень празднично. Павлины распушивают свои хвостики, как знамёна, некоторые виды рыб приобретают праздничную окраску, олени торжественно бьют друг друга рогами, демонстрируя свою военную мощь и т.д....
К.П- Но в отличие от людей, у животных нет ожидания. Праздник учит аскезе, терпению, умению ожидать и надеяться. Брачные игры- накатывают, приходят. Люди, в отличие от животных , отсчитывают дни, месяцы и годы для того, чтобы устроить праздник. Люди ждут праздника. Праздник- это обнаружение внесённости в преемственность. Сознание и память конкретизируют эту преемственность.
Праздник- это всегда образование, это - школа. Мы учимся на пирах.
И.Д.- Первая рюмка, первый танец и первое падение под стол...
К.П.- В празднике всегда присутствует единство аполлонического и дионисийского начала. Праздник организован по высшему знанию, в формах мирового закона. Но в празднике всегда есть дионисийское начало, всегда присутствует некая избыточность, хаос. Мораль к празднику не имеет никакого отношения, праздник имморален, обращён к трансцедентальному миру.
Над праздничным модусом бытия всегда витает дионисийский призрак смерти. Праздник- это всегда воспоминание о жертвоприношении, это игра жертв, это театр. Что за праздник, где нет драмы. Настоящий праздник тот, где праздновали так, что кого-то после изобильного пира избили или убили.
В традиционном обществе повседневность была посвящена празднику. Европейская новая цивилизация пытается праздник посвятить повседневности. В Бразилии целый год проходит под знаком подготовки к кульминации- к Бразильскому карнавалу. Европейцы воспринимают праздник как подготовку к труду.
И.Д.- У англичан неделя начинается с воскресенья, санди, «день солнца», воскресенье- это первый день недели. У нас же воскресенье- последний день недели. Мы всё же не очень европейцы. Мы трудимся, трудимся, чтобы в выходной день воскреснуть после смерти своего истинного «я», забытого и забитого тяжкой необходимостью работы...
К.П.- При этом отдыхаем иногда так, что растрачиваем все свои силы. Ужасно устаём в итоге, хотим отдохнуть от затянувшегося праздника... Праздник часто требует максимальной растраты всех сил- и моральных, и физических
И.Д.- И финансовых... И, иногда, сексуальных...
К.П..- Дионисийское начало раскрывает полноту бытия. «Я» становится
Частью коллективного тела, которому присуще единство еды, секса. Во время праздника особенно сильно проступают половозрастные качества. Молодые особенно сильно чувствуют свою молодость, красоту, старики- превозмогая серость будней, во время праздников особенно значимы, уважаемы.
И.Д.- Да-да! Как прекрасно украшают пожилых людей их награды, хорошая свежая одежда! Обожаю стариков, которые носят новую одежду, не скупятся на новые покупки. Они выглядят жизнеутверждающе, показывают, что можно и нужно уважать и любить себя в любом возрасте, не выказывая пренебрежения к сегодняшнему дню. Нет ничего ужасней, чем дедушка в плаще, пошитом при Брежневе... Замечательные старики едут на машинах!
К.П.- Женщины во время праздника выглядят особенно желанными и доступными, особенно хорошо смотрятся на них декольте. Во время праздника не грех и обнажить свои прелести, сделать их общедоступными для взоров окружающих.
Профессиональные праздники- основа всех праздников. В России, которая представляла собой огромное военное училище, апофеозом праздника является военный парад. Парад военных, но не воинственных людей. Наши главные, наиболее нужные профессии – военные, преподаватели и крестьяне. Я считаю главными нашими праздниками день знаний- 1 сентября и день независимости. Раньше 7 ноября по сути сливалось с днём урожая, превращаясь в день обильных семейных застолий, поедания плодов урожая. Сейчас день урожая- это, пожалуй, 1 сентября. День праздника интеллигенции, преподавателей, учащихся. Дачники завершают к 1 сентября свои огородные труды, возвращаются в город... 9 мая, день демонстрации торжества военных, военной техники, имеет тенденцию переродиться в наш День независимости, стать национальным праздником. День конституции, день независимости, внедряемые властями, так и не прижились у нас...
Власти думают, что можно по своему усмотрению назначить тот или иной день праздником, и народ тут же станет праздновать по указке. Но тут всё гораздо сложнее. 23 февраля, день поражения войск где-то под Псковом, вдруг превратился в праздник мужественности, мужчин, и при этом его празднование не зависит ни от того, является ли 23 февраля будним или выходным днём. То же самое с 8 марта. Уже это ни от кого не зависит- 8 марта стал днём женственности, женщин...
Базовой формой праздника является пир. Пир неминуемо связан с оборачиванием в жертвоприношение. Форма пира- это жертвоприношение.
И.Д.- Это как раз то, что мы наблюдаем сейчас. Чем больше жертв, тем пышнее праздник. Народу необходим «праздник со слезами на глазах». На дне любого большого праздника лежат покойники, кладбища, жертвы, поминания. Недавно один православный священник сетовал на то, что для большинства русских Пасха- это прежде всего посещение кладбищ, а не церкви... Самыми отдалёнными от смерти праздниками были Новый год, 1 сентября и 8 марта. Но в Новый год в 12.00 во время обращения президента к народу всегда, наряду со счастливыми событиями, вспоминаются личные и всенародные лишения. 1 сентября после Беслана навсегда будет теперь совпадать с трауром по безвинно погибшим детям. 8 марта – единственный праздник, лишённый траурной, жертвенной изнанки, его дно- половое, гендерное, извечный трагизм и радость разделения на слабый и сильный пол...
К.П.- Праздник в плане методологии раскрывает самую суть бунта, революции. Праздник- это всегда праздник угнетённых, часто происходящий по типу карнавала. Французы до сих пор считают себя произошедшими от французской революции, якобинства. День независимости, праздник и бунт, всё слилось. Театр всегда сливается с праздником, праздник- с театром. Русский авангард, Мейерхольд немалую лепту вложили в формирование эстетики революционных праздников. Сама революция была выстроена по типу карнавала...
И.Д.- То, что мы видим на экранах- трогательные улыбки ветеранов, не очень-то похоже на бунт. Хотя на дозволенный праздник угнетённых смахивает. Костыльные бунты, предшествовавшие этому показушному параду, были как чума, а теперь наступил разрешённый пир.
К.П.- Пир во время чумы показывает величие праздника, способность человеческого преодолевать все ужасы жизни. Пир всегда находится на грани с беспорядками, напряжённость пира зависит от напряжённости социума вовне. Пир
Всегда связан с вином, с изменённой формой сознания. Духовность литературы, искусства сливаются на пиру в традиции тоста. Культура тоста как магических заклинаний- это, по существу, культура жертвоприношения, которая тесно связана со всплеском милосердия, братания.
И.Д.- Это как раз то, что мы сейчас видим на экране телевизора. Как хорошо братаются Путин, Буш, Шрёдер и все остальные прибывшие на праздник главы государств. И всё это на Мавзолее! Сталин весь, пожалуй, извертелся в могиле. А что происходит с Лениным- даже страшно подумать! Классовая борьба потерпела окончательный кирдык, восторжествовали иные ценности. Мы с вами наблюдаем торжество постмодернизма! И это замечательно! Только непонятно, зачем в руках у современных курсантов красные ретро-знамёна с подзабытыми портретами того же Ильича?
К.П.- Парад –это форма утверждения советской цивилизации То, что мы видим- это попытка соединить историю в единое целое. Французы любят старый режим, но при этом они считают Францию порождением французской революции, даже якобинской диктатуры. Главный праздник Франции- день взятия Бастилии! С этой точки зрения советская цивилизация- центр нашего государства. Ритмика была нарушена, цель праздника- восстановить нарушенную связь, что наша власть и демонстрирует.
И.Д.- А как же постмодернизм? Постмодернистский хаос, всё смешивающий, в том числе праздники и будни... Ночной Интернет, ночное порно-телевидение и просто до омерзения развлекательное дневное телевидение, караоке, дивиди-плейеры, ночные клубы и ночная бурная городская жизнь! Все достижения цивилизации брошены на то, чтобы сделать будни праздниками, сделать праздник максимально доступным в любую минуту времени для любого возжелавшего этого праздника. Какое там коллективное тело, скорее споры коллективного тела, рассеянные по одиноким норкам городских солипсистов!
К.П.- Нет, это другое. Это декаданс. Это было всегда- некие маргинальные личности желают жизнь превратить в сплошное развлечение...
И.Д.- Всю современную молодёжь пытаются производственники досуговой продукции пытаются превратить в этих маргиналиев, и молодёжь радостно этого желает...
К.П. –Нарушить баланс между праздниками и буднями нельзя! Мало ли чего молодёжь желает! Да и кто им это даст! Есть исследования, изучающие соотношение количества праздничных и будних дней в разных обществах и нациях. Вроде бы европейцы больше работают, чем японцы. Но всё это особая тема...
И.Д.- А что вы думаете о современной литературе, которую, например, издаёт «Лимбус-пресс»? Это литература, освещающая кулуары праздника, праздности, отдыха, маргинальности, будто бы других тем и проблем у современных людей нет!
К.П.- Да, на презентации книги А.Секацкого на философском факультете я ознакомился с издательскими вкусами В.Л.Топорова. Они меня несколько удивили. Мне его пристрастия показались запоздалыми, этот интерес к доминированию праздничности и праздности был характерен периоду 90-х, периоду социальных ломок и потрясений. Когда издавали Баркова и «Сатирикон»? В периоды социальных сдвигов. В.Л. Топоров показался мне одиноким Дон Кихотом, обречённым на проигрыш. Рано или поздно ему придётся изменить свою издательскую политику.
И.Д.- У нашего журнала юбилей. Выходит его 100-ый номер. Что бы вы могли сказать о нашем журнале?
К.П.- Ваш журнал привязан к идее праздника. Он нащупал праздничное измерение бытия. Когда заходишь в ресторан, что уже является праздником, и там лежит бесплатно большой, роскошный журнал, уже своим форматом демонстрирующий атмосферу праздника, получается праздник вдвойне.
Но главное в празднике- музыка. Платон, Конфуций призывали: «Следите за музыкой!» Музыка создаёт общества. Какова музыка- таково общество!