ЮЛИЯ РУТБЕРГ, актриса

            - Юлия! Какую роль хотелось бы вам играть постоянно и даже в жизни?

            -В жизни мне не хотелось бы играть никаких ролей. Я не люблю артистов, которые путают профессию и реальную жизнь- таких игрунчиков, которые не игрались и всегда что то изображают. Я могу  рассказывать неплохо анекдоты, могу быть душой компании, но тогда, когда у меня есть настроение и когда мне этого хочется. А иногда я могу просто сидеть у окна,  и мне не хочется вступать ни в какие весёлые отношения. Я люблю артистов которые «артисты». Роль которую  мне хотелось бы играть и играть- это Зойку, Зою Денисовну в «Зойкиной квартире» Булгакова. Сегодня и  именно в той постановке, которую сделал Гарри Маркович Черняховский.

            Эта постановка не то что не устарела, а напротив, наиболее актуальна. Сегодня повторяется вся та безумная вакханалия, которая происходит там, у Булгакова, но совершенно уже на другом витке. Ведь когда мы выпускали дипломный спектакль нашего  курса –тогда за фразу «просто это власть создала  такие условия  жизни, в которых порядочному человеку существовать не возможно», тогда, когда её произносили, то думали- сейчас милиция  или  КГБ придёт  и будут взрывать училище. Спектакль был абсолютно легендарным.

            -Реально было чувство угрозы?

            -Когда шла «Зойкина квартира», то доброжелатели вызывали милицию и ломали двери училища.

            -Хотели бы вы сами заняться режиссурой?

            -Если жизнь заставит, то может- попробую. В жизни мне перепало счастье работать с супер профессионалами, они по ходу научили основам режиссуры, они этим умеют отлично пользоваться. Мне очень странно, что люди, закончившие режиссёрские факультеты, часто не знают, как этим пользоваться.

            -На ваш взгляд в театре сейчас кризис или возрождение?

            -Я думаю, что возрождение. Кризис был 2-3 года назад, сейчас ближе к возрождению. Я думаю, что серьёзная режиссура – она есть. Я, например, с уважением отношусь к Грише Козлову, к Грише Дивятковскому, Мише Бычкову.

            -А Кирилл Серебренников вам нравится?

            -Мне очень понравился его первый спектакль- «Пластилин», а ко всему остальному отношусь очень спокойно.

            -Вы часто бываете в роли зрителя?          

            -Я периодически довольно часто хожу в театр. Для меня важно узнать, что происходит. Очень люблю Чеховский фестиваль, там бывает очень много интересного. Много лет сотрудничаю с «Золотой маской»- в прошлом году была членом жюри. 18 спектаклей пришлось просмотреть- думала, что сойду с ума.          

            -От чего? От того, что спектакли экстремальные?

            - Нет, не поэтому. Артист всё пропускает через себя. На восемнадцатом спектакле я была настолько переполнена разными мыслями и ощущениями- и хорошими, и плохими, настолько была выпотрошена эмоционально...

            -Юлия, как вы считаете, нужна ли государственная  поддержка театров или же они должны сами выживать?

            -Лишение господдержки- это абсолютно варварское посягательство на  русскую культуру. Культура- это не прибыльное мероприятие, а то, что заставляет людей заниматься самосовершенствованием. Когда обращаешься к истокам фашизма, то видишь, что фашизм возникает в местах, где народ живёт бедно, где плохая экономика, где малообразованные и не очень культурные люди- тогда там это всё процветает. Поэтому, мне кажется, что если в России у простых людей, у обывателей отобрать возможность ходить в музеи, где они будут видеть прекрасные картины, ходить на концерты, где они будут слушать прекрасную музыку,  оставить им только попсу и ещё убить классические репертуарные театры и оставить только антрепризу, -то  это значит лишить нацию  культуры.  Если где то и формируются артисты- профессионалы - то это только в репертуарных театрах, куда попадают молодые ребята и растут ролями. В кино этот рост возможен как редчайшее исключение, а сегодня он просто невозможен, невозможно стать настоящим артистом. Всё на таких скоростях, что какое-то кропотливое содержательное отношение к себе- оно возможно только на репетициях, в государственном репертуарном театре, где ты играешь по многу раз. Поэтому если это произойдёт- то культуре в целом  будет нанесён колоссальный урон.

            -В своём спектакле «Вся эта суета» вы не просто актриса, вы вступаете в живое общение со зрителями, отвечаете на их вопросы, треть спектакля превращается в импровизацию...

            -Спектакль действительно живой. Он всё время меняется. Для меня это принципиально. Мне кажется в спектакле  должно быть много импровизации и кислорода. Не зря существуют записки, потому что для меня в какой то момент очень важно понять- кто в зале, что этим людям интересно, какая сегодня публика. Это важно для того, чтобы  понять, как финалить спектакль.

            -Кстати, это  ваше режиссёрское порождение?

            -Замысел- мой, но  режиссёром спектакля является Иванов Владимир, а музыкальным руководителем- Татьяна Агаева. Костюмы сделала Маша Данилова.

            -Этот жанр чем-то перекликается с тем, что делает Гришковец.

            -Я небольшая поклонница Гришковца. Сначала, когда он появился, я с интересом наблюдала за его творчеством. Но он очень средний артист, режиссёр- никакой-  а читать его интереснее намного, чем его смотреть. Он показывает одно и тоже, это такая искренность на потоке. Иногда она у меня вызывает ощущение дикой фальши. Поэтому я ни в какой мере не последовательница Грищковца.

            -А какая роль далась вам наибольшей кровью?

            -Одна  из самых кровавых- это Фрекен Жюли у Стринберга. Кстати этот спектакль мы возили на фестиваль Стриндберга в БДТ и там  играли. Светлана Мельникова, которая участвует в создании Симоновского фонда, она  сделала маленький фестиваль, посвящённый творчеству Стриндберга. От БДТ там был спектакль  Гриши Дивятковского «Отец» с Дрейденом и с Леной Поповой. Мы привезли «Фрекен Жюли»- играла я , Маша Аронова и Миша Симонов. Для нас это было очень знаменательно.

            -Юлия, что вам мешает больше всего в жизни и на сцене?

            -Непрофессионализм.

            -А что помогает?

            -Порядочность, талант

            -А что бы вам хотелось сыграть, какие несыгранные роли вас влекут?

            -Не люблю говорить об этом.  Это такие вещи, которые нужно носить при себе и с собой, потому что  я знаю, что если об этом говорить, то этого никогда не произойдёт.

            -Но при этом вы не раз признавались, что обожаете число 13!

            - А как его не любить, если  в роддоме в день моего появления на свет вместе со мной родилось 13 мальчиков. А я – одна девочка. С тех пор обожаю число 13.

            -И чёрный цвет в одежде- как призыв к познанию бессознательного?

            -Это мой доминантный цвет. Он удобен- я Альтмановский персонаж  и чёрный цвет при благоприятных сочетаниях подчёркивает некоторые нужные вещи. Им надо умело пользоваться, потому что если ты одеваешь стиль гранж- то совершенно один эффект, если это что-то чёрное обтягивающее, подчёркивающее контуры твоей фигуры- то совсем другой. Если ты одеваешь маленькое чёрное платье диоровское - это очень женственный стиль. Другое дело- когда это женский смокинг. Чёрный цвет очень графичный, я им пользуюсь потому, что я всё время на бегу, всё время перемещаюсь, это для человека передвигающегося не так марко и легче выглядеть нормально. А вообще я очень люблю цвет «кофе с молоком», белый цвет, бежевый, коричневые оттенки всякие.

            -Вот вы во время своего спектакля «Вся эта суета» сказали, что ваш любимый город- Лондон...

            -Это один из моих любимых городов. В Лондон мы приплыли на теплоходе, из Санкт-Петербурга, кстати, в потрясающей компании- в том числе с Гришой Гурвичем. Были в Гайл-парке, гуляли, видели двойную радугу над королевским дворцом. Тогда закрывали Лондонский мост – на  нём можно было рисовать всякие рисунки и писать всякие надписи. Мы были в  Вестминстерском аббатстве, было очень тепло. Я тогда приезжала в Лондон, чтобы делать программу о «Роллинг-Стоунз»- это были  три немыслимых дня, связанных с «Роллингами». Для меня Лондон очень живой и любимый город. Просто красавец.

            -У вас иногда не возникает такое ощущение, что вы жили в Англии когда то, в другом перевоплощении? У вас во внешности есть что-то от героинь Гейнсборо...

            -Нет. Если есть переселение душ, то я  раньше жила в Риме. Я так стремилась в Рим- когда я туда попала, мне казалось что я там уже бывала. Темперамент итальянцев с моим так близок.

            - А каковы ваши впечатления от Петербурга?

            -Мои впечатления начались от Ленинграда. Когда мне было лет 11, меня родители привезли в Ленинград, поскольку папа мой ленинградец, и много родственников живёт в Ленинграде- Петербурге. В детстве это был один город и одно восприятие- холодный, пугающий, город- в первый приезд были очень морозные дни- город,  напоминающий великосветский череп с длинными зубами... Потом, когда уже прошло какое-то время, я стала постарше, когда я проходила мимо Гостиного двора, на Невском было такое ощущение, что туда вчера или позавчера попала бомба. Страшные дома с красивой некогда архитектурой, но всё очень  запущено. При этом внутри Исаакиевского  и Казанского собора – неземная красота. Эрмитаж и Русский музей- неважно как они выглядели со стороны, но внутри.... Когда я сейчас приезжаю в Петербург, я очень люблю ходить в Эрмитаж в определённые залы.

            -В какие?

            -Люблю импрессионистов, Родена, Рембрандта, Ван-Дейка, люблю просто  гулять по залам. Иногда не надо пристально смотреть на картины. Русский музей совершенно потрясающий. В залах мирискусников воообще хотелось  поселиться и жить- там где Бакст, Судейкин, Серов, Врубель. Когда  я стала приезжать в более взрослом состоянии на гастроли, то открыла красоту пригородов.  Павловск, Петергоф необычайно красивы. И ещё очень важно, чтобы рядом с тобой  был какой-то рассказчик, который из всей этой неживой красоты делает для тебя предметно живую. Например Петербург декабристов- нам рассказывал о нём замечательный драматург, он когда то жил в Питере, а потом уехал, Борис Голер. Он рассказывал о восстании декабристов, о смерти Павла Первого, и создавалось такое ощущение, что всё это происходило на твоих глазах. Петербург Пушкина- о нём  другой человек рассказывал- и это замечательно,  Петербург становился частью твоего сознания. Когда я с Додинцами играла спектакль на Литейном- Гриша Козлов его ставил- «Доктор Чехов»- я  жила какое то время в Питере, мы два раза в месяц его играли- то как то вот  с Питером совсем на «ты» перешла.

            Потом в Питере у меня очень много друзей- там живёт один из моих близких друзей- Серёжа Власов, это представитель потомственной театральной семьи. Ваня Латышев, Кирилл Юрьевич Лавров  - это всё большой куст вокруг этой семьи, я всегда останавливаюсь у них и с Московского вокзала иду на Пушкинскую улицу. Дело в том, что когда я родилась, я в Москве жила на Пушкинской улице. Мне так всё это близко. Главное, чтобы в городе были бы люди, которые бы тебя согрели, тогда всё  в порядке. Поэтому я очень теперь люблю Санкт-Петербург и всегда туда рвусь.

            -А какой номер дома  у этой замечательной семьи, случайно не Пушкинская- 10?

            -А что такое Пушкинская-10?

            -Это знаменитый арт-центр андеграундной питерской культуры 80-90-х, где рождался знаменитый питерский  рок....

            -Для меня арт центр- это дом у Власовых, потому что там  можно увидеть знаменитых людей Питера.

            -А культура какой эпохи вам наиболее близка?

            -Мне нравится Серебряный век. Конец 19 века- начало 20, когда  несмотря на все безумные события, одновременно были и творили такие разные люди как  Таиров, Мейерхольд, Немирович-Данченко, Марджанов Вахтангов...

            -Юлия, что из последнего вами в кино сыграно?

            - Вышел мюзикл «Бедная крошка», который поставил Гинзбург. Сейчас выйдет вторая часть сериала «Участок»- это ОРТ,  под Новый год шла картина, которую мы делали в Киеве для канала «Россия»- «Кушать подано, или Осторожно, любовь», это  французская комедия. В  сериале «Не родись красивой» я снялась. Сейчас выйдет художественный  фильм «Блюз осенних листьев». Должен выйти сериал «Папарацци», прошёл сериал «Примадонна» с моим участием. Должна выйти картина «Пушкинисты». Сейчас я должна начать сниматься у Анатолия Павловича Курдюкова. Ещё мы снимали сериал для канала СТС «Иван Подушкин».

            -В вас столько энергии. Ни от чего не отказываетесь?

            -Нет, такого сказать нельзя. Иногда деньги нужны...

            -Актёрская профессия всё время поглощает?

            -Нет, я вырываюсь иногда...

            -Куда можно вырываться из этой круговерти?

            -Уезжать отдыхать, например в горы, кататься на горных лыжах. Или к морю, или уехать  к кому- нибудь на дачу, поджарить шашлык. Открытый огонь- это так отдыхаешь! Главное- переключиться.

            -Горные лыжи сейчас становятся самым модным видом отдыха...

            -Это популярный вид спорта и отличный вид отдыха- дышишь кислородом, при этом получаешь хорошую нагрузку. Съезжаешь с горы- солнце, снег, кислород, потом едешь на подъёмнике- красоты открываются- едешь над макушками огромных ёлок, потом сидишь в кафе. Пьёшь глинтвейн. Восторг! Люблю ездить на горные курорты- была во Франции, Швейцарии, Германии, в Андорре.

            -А каким нибудь ещё видом творчества занимаетесь?

            -Кино, театр,  какие-то  передачи веду на ТВ, на радио много работаю- много всего пишу. Записали на радио «Культура» «Театральный роман» Булгакова с Табаковым и Сухановым. Потом я записала 4 сказки Оскара Уайльда, работала в замечательном проекте «Незнакомый Чехов», мне очень он нравится.  Много сотрудничаю с ТВ, каналом «Культура», много записываю за кадром , озвучиваю, участвую в программе Петра Вайля  «Города мира»...

            -Из писателей у вас кто любимый?          

            -Люблю Улицкую, Липскерова, Пелевин мне нравится ранний- «Чапаев и пустота».

             Сейчас вы приглашены на Гатчинский фестиваль «Литература и кино». Кто у кого в долгу- кино или литература?

            -И те и другие в долгу перед русской культурой, я б так сказала. Что касается кино- очень мало того, что можно было бы хотя бы приблизительно поставить рядом с такими фильмами, как «Летят журавли», «9 дней одного года», «Баллада о солдате». А с точки зрения  литературы- рядом с Куприным, Чеховым, Салтыковым- Щедриным. Современнее их трудно найти. Хотя сейчас такие времена, что может быть- вот- вот, на подходе новые имена...

            -Может быть в долгу перед кино и литературой прежде всего продюсеры и издатели?

            -Сейчас не всегда талант определяет, печатают человека или нет. Главное- наличие денег. Книги выходят  в таком количестве экземпляров- но это трудно назвать литературой, согласитесь...

            -Рукоделием занимаетесь?

            -Нет. Нервов не хватает. Вышивать крестом, бисером- это не моё. Я скорее гвоздь забью.

            -Были такие случаи?

            -Были. Недавно делали ремонт- я очень люблю делать пространства. Я всегда являюсь архитектором, собственного жилища, мне в этом очень мама помогает. Придумываем всякое. Приготовить я могу. А шить- нет. Усидчивости не хватает.

            -Музыку любите?

            -Люблю джаз, классическую музыку- всё зависит от настроения. Я очень люблю Рахманинова, Грига, Вивальди, обожаю Шопена, Баха.

            -У вас большая коллекция записей?

            -Я коллекционирую не записи, а верблюдов. Коллекционирую фигурки верблюдов. Я много читала об этих животных, нашла огромное количество совпадений в характере, привычках. Хорошие животные- выносливые, умные, трудолюбивые. С дураками общаются мудро. В первый раз приподымают голову, второй раз делают  так, чтобы человек понял, что сейчас в него плюнут. В третий раз – плюют. Очень вежливые животные по отношению к дуракам.

            -Домашних  животных не держите?

            -Нет.  

            -У вас сын уже большой.

            -Ему 19 лет. Мы с ним друзья, у нас нежные искренние отношения, он мне помощник, я интересуюсь его жизнью. Если ситуация сложная- то я – Мать Олениха, а он Бемби.

            -Продолжит актёрскую династию?

            -Он учится в Международном  институте рекламы.