Вадим Савенков

Монолог Человека- Робота.

В ПОГОНЕ ЗА ЧУДОМ

 

Мне нравится название фильма «Пятый элемент», да и сам фильм. Конечно это не Тарковский, но как мастерски сделаны костюмы, образы, сколько художественного в сценах, как это интересно  с декоративной точки зрения! Есть какой-то эффект, который сражает зрителя. Пятый элемент для меня – это чудо. И я всегда ищу этот элемент во всём…

В моём детстве были  фильмы, которые я смотрел по 20 раз, среди них «Пираты 20 века», фильм «АББА» я смотрел раз 15. Я расщеплял фильм на какие-то детальки, эпизодики, которые старался запомнить и понять, как они сделаны. Ведь любой спектакль и фильм- это плод работы многих творческих людей. Очень всё густо сделано даже в самом простом фильме. Актёр Михаил Царёв как-то говорил: «Театр не зеркало общества, а его увеличительное стекло». Просто жизнь показывать- это странно, нужна выжимка, нужно «о чём».

 

23 года я занимался исследованиями в области пластического танца и иллюзий. С детства я здорово рисовал, ни у кого не было сомнений, что я буду художником. Но потом меня увлекло кино. И я мечтал быть артистом. Дальше была студия театра юного зрителя, потом цирковая студия, где я жонглировал, занимался акробатикой. В армии я увидел такую вещь, как брейк-данс, не в уличном, а в сценическом виде. Я увидел то, что так долго ждал. Я увидел элемент чуда- иллюзию, что пол движется, что искажается пространство. И с 85 года я фанатично занялся брейк-дансом, хотя брейкеры видели, что я какой-то другой. В брейке есть свои правила и законы, и я оттуда выцеживал пантомиму и технику, которые поддерживали бы нужный мне образ. Потом к этому добавилось изучение фокусов. Я долго учился у известного эстонского фокусника Эриха Удраса. И потом я некоторое время работал в Эстонии и Финляндии как фокусник, меня многие и знали как фокусника. Тогда я ещё не знал, как сделать здоровый синтез жанров. Потом  к фокусам примешалось сценическое движение и актёрское мастерство. Есть много людей, которые здорово умеют двигаться. Но какое в этом чудо? Что именно ты хочешь показать? Потом  у меня родился такой термин: «живое кино», относящийся к тому синтезу, который я делал. В «живом кино» непременно есть яркий персонаж с некоей пластической выжимкой, плюс иллюзия. Я много читал литературы по иллюзиям- не просто о механическом эффекте фокуса, но чтобы возникало ощущение чуда. Ещё я исследовал сценический  костюм, пытаясь добиться, чтобы он поддерживал пластику персонажа, его образ. Плюс режиссура и технологические иллюзии, применение лазера и т.д.

В мой адрес глава ассоциации фокусников Владимир Руднев, и Юрий Гальцев, и Алла Духова говорили, что я создал некий новый жанр. Но на самом деле, если посмотреть на американскую эстраду 30-50-х годов, из которой вышло очень многое, то я заметил, что моё «живое кино», мой синтез тогда  уже был. Танцор мог быть актёром, юмор рождался в серии неких трюков. Синтез был нормой.

  Сегодня куда молодые люди пойдут? В цирк или в кино? В кино. Поэтому в спектакле должно быть всё, и юмор, и технологии, поддерживающие среду, и  мастерство во владении своим телом и предметами, и здоровый ритм, чтобы не спали. И главное- смысл, чтобы докричаться  до зрителя.

На подсознательном уровне зрители хотят того, что уже видели. И я больше занят подсознательным своего зрителя. Я хочу понять, что зритель желал бы видеть из как-бы нового. Я даже книги по биотехнике читал, чтобы понять, как устроено визуальное восприятие зрителя. Это не жажда манипулировать зрителем, а желание быть съедобным для него.

  На западе очень много маленьких театров- движенческий театр, кукольный, светящийся театр, кабаре,  варьете и т.д.У нас такого нет. Меня это печалит, мы жутко обделены. Но меня ещё печалит, что часто в спектаклях малых и средних европейских театров мало смысла. Это такой аналог современного искусства. Как любительский поиск- это замечательно, люди творят, зрители к ним приходят, чтобы бороться со скукой. Но я всё время вспоминаю наш советский кинематограф. Наши даже самые простые  комедии- как грамотно и вкусно они сделаны! Лёгкость необычайная, но каждый жест, каждый кадр, звук, слово,- всё на своём месте! И дураку и умному эти фильмы что-то дают. Получался долгоиграющий продукт. Может это дерзко, но я пытаюсь продолжить эту линию.

 

Я выступал в Эстонии в варьете как сольный артист. Было очень много критики. Но я прошёл через неё и научился к ней прислушиваться. Иногда тебе кричат «браво», но может у этого человека баночка с джин-тоником в руке была, я это всё потом анализирую, рассматриваю видеозаписи своих выступлений. Иногда зрители говорят: «Мы хотим вас трогать, вы такой весь сказочный!» . Я помню свой номер «Пластилиновый мальчик», я с Ларисой Лужиной тогда выступал. Меня тогда зрители хвалили, что я хорошо двигаюсь- они говорили, что их удивили мои руки, которые как пустые перчатки болтались. Я понял, что они не на то смотрели…

 

Зрители могут быть твердокожыми, толстокожими, для которых огурец и водочка важны, но бывают и более чувствительные, более «сенсор». Было время бандитизма жуткого, но я видел этих людей, видел, что на дне даже самого такого грубого бандюгана с пистолетом живёт что-то маленькое такое, хрупкое, детское, искреннее. Когда среда жёсткая- то всё, тебя съедят, растопчут, и поэтому человек вынужден это прятать. Поездки за границу дают шанс  взрастить это маленькое в душе. Сначала чуть-чуть, потом побольше…  Потому что новый воздух, новые люди, не нужно ощериваться ежеминутно. Чем дальше – тем больше  возникает ощущение полусна. Даже психологи считают, что это очень полезно. Мир другой, не нужно в окрашенных привычках своих жить, ты можешь как минимум освежиться, как максимум- начать новую жизнь...

 

Я посетил 25 стран, я работал  на круизных судах. Я был на Карибах, на Бермудских островах, в самых экзотических местах. Работал  в качестве артиста шоу, три раза делал Трансаталнтический переход. И вот как раз в эти поездки на судне показывали «Титаник». Знаете, такой стереоскопический эффект! Душещипательный фильм идёт, и ты слышишь эти широкие океанические волны за стенками корабля…   При этом это не шторм, а почти что штиль. И ты понимаешь, что если что… Ты будешь верить в Бога, во всё святое, ты понимаешь, что ты букашка, что все твои фантазии, все наши бренды, как мы рушим природу, строим, командуем и т.д. – всё это уходит на такой задний план… Это очень оздоравливает.

 

Кстати, я должен был плыть на пароме «Эстония», который утонул… Наше варьете должно было выступать на том рейсе, но какой-то казус помешал, вместо нас отправилось эстонское варьете в плавание, группа «Майно», все погибли, остался только мальчик один. Так что всё это предметно для меня…  Кстати, первой моей гастролью зарубежной было выступление на пароме «Эстония» в новый год. Я помню все эти гирляндочки, лампочки, у них сильные традиции ведь были, у них они не успели прерваться. Я помню, как еда была упакована, сколько было в этом уважения к каждому гражданину… В эту ночь мне снились удивительные детские лёгкие сны…

 

Для человека самое трудное – это организовать себя. У швейцарца Ольфа Кни в цирке я выступал. Это очень богатый человек, но очень тактичный. Наши русские актёры скучали, а у меня времени не хватало, чтобы всё изучить новое вокруг. Я облазал все книжные магазины. Там в нижних ярусах обычно торгуют комиксами. Есть очень художественно сделанные комиксы! Есть маски, есть книги о том, как делать  фильмы. В России рождение образа- это сложная вещь. Это недоразвитый бизнес.  Рождение образа, целостного по цвету, форме, конструкции- это целая наука, фирма «Дисней»  колоссальные исследования в этой области проводила. Это далеко не просто.

 Я в изобразительном искусстве ищу всё время что-то новое. Сейчас меня  интересует стиль «пинап гёлс», мне нравится мягкость этого стиля, цвет, отсутствие пошлости. Или меня увлекли иллюстрации к детским книжкам, одно животное, такое хорошенькое. Из 1000 авторов я вижу одного, создавшего шедевр, нашедшего свой стиль. Так всё  метко! Визуальная информация, то, как мы её получаем- это очень интересно, но мало кто этим серьёзно занимается. А это так освежает! Ты сравниваешь себя, свой визуальный образ, и понимаешь, как многому ещё надо учиться…

 

С балетом «Тодес» мы были на гастролях. Это прекрасный балет с очень работящими ребятами, с тонким чувством того, что нужно делать на сцене. С Юрием Гальцевым мы дружим. С Павлом Кашиным, для презентации его нового альбома я делал некие картинки, я мог пошалить. У меня дома много разных образов, костюмов, и тут в его песне я увидел, что  поётся о человеке, который видит мир через некую призму чуда. И я сделал для презентации фокусы.

Как то на гастролях в глубинке ко мне подошли поклонники, они сказали, что у них фанклуб моего творчества из цирковой студии. Для меня это была приятная новость! Потом как-то я столкнулся с балетным классическим коллективом, которым очень понравился мой номер «Робот», который я исполнял на концерте Кристины Орбакайте. Солистка сказала мне, что просматривает этот номер на видео раз в неделю. Потом как-то я узнал, что на американском сайте брейкеры обсуждают мои новые номера в ютубе.

 

Как то я выступил в Ленэкспо на выставке. Меня попросили быть роботом. Я сделал из латекса волосы, грим сделал, костюм нашёл. Рекламировались технологии «Умный дом»- чтобы воры не вошли, чтобы пожара не было и т.д. Все, кто подходили к этому немецкому закутку, все думали, что тут продают меня. Потом подбежал посыльный от другого стенда и стал возмущаться: «Почему  робот тут у вас ходит, он же должен быть у нас!». Я удивился , что люди не поняли, что я живой человек, что вот и волосы у меня накладные из пластмассы. Потом меня пытались купить как робота за полтора миллиона долларов. 

 

По всему миру брейк данс ещё как  продолжается. Брейк данс как уличная субкультура со своим костюмом и своими движениями, рэп культура, граффити- это свободный стиль. Но когда из этого пытаются сделать что-то сценическое, то тут уже другие требования возникают. Надо, чтобы это было интересно не только ровесникам, но и бабушкам, и внукам, и людям с галстуками.  Вообще брейкданс похож на движения болезненного человека, а на сцене это делать нельзя. Нужно искусно пользоваться телом.

 

Русским не хватает внимания к форме, к содержанию. Я молюсь, чтобы как можно скорее мы бы пришли к тому, чтобы всюду наконец стали бы делать качественные вещи.  Чтобы повысилось бы качество обслуживания, качество жизни, качество предметов. У нас кроме разговорного жанра, шуток и песен ничего не развивается.

 

В Америке я был полгода прошлым летом. Это было очень интересно. Я изучал сайты по спецэффектам, там большой перечень новаций, которыми Америка с Европой не торгует. В Америке очень любят новую мысль, новации, для меня это крайне показано. Мне понравился уличный художник, который рисует визуальные иллюзии мелками на асфальте. Эффектов полно, но мало смысла. Один учёный придумал сферу в виде колючки, которая открывается в какой-то шар, это чудо! Я думаю, как этим пользоваться. Этой сферой Опера в Европе пользуются, но часто это использование вслепую. Эффект есть, но живой мысли нет. Зрители уходят. Сейчас  главное- это делать что-то конкретное, дать зрителю какой-то вкус. На примере общепита- ни один из нас не хотел бы есть в ресторане еду, приготовленную не поваром, а человеком с улицы, пусть даже и приготавливающего блюда из качественных продуктов. Также и в искусстве. Часто идут нам в пищу помои, а хотелось бы чего-то сделанного профессионалами.

 

Реклама есть двух видов – талантливо сделанная и втюхиволка. Втюхивалка- это когда тебе неинтересно смотреть. В США 50 процентов рекламы сделана вкусно, она сделана с юмором, смотреть приятно. Большой перечень товаров на любой вкус, любое хобби и увлечение. Если запускаете змеев- то для вас целые магазины созданы. Если вышиваете- тоже. Все группы лиц охвачены. Это здорово! Главное понять, что тебе нужно.

 

Когда пошла компьютерная анимация, я заметил, что герои эти двигаются особым образом. Эти цифровые люди имели особые цифровые тела и движения, у них не было центра тяжести, они могли очень быстро причесаться и т.п. Так как я ещё увлекался китайским боксом и китайской гимнастикой, то тело моё было готово всё это изобразить. Мне хотелось рисовать тело, плюс мышцы давали возможность изображать такие странные движения этих цифровых человечков.

 

Мне часто говорят, что я человек-робот. Но я владею виртуозно ещё по крайней мере 8 техниками движений. Тема робота меня заинтересовала тем, что люди сами часто превращаются в роботов. И дело не в железках. В механических  персонажах я хотел показать живое. Мои персонажи, механические, цифровые, водяные люди- они часто живее живых.

Я пытался делать номера на современные сатирические и душещипательные темы, но мне давали понять, что тогда я не буду иметь работы. Сейчас время хаоса. Много эффектов, но мало живой мысли. Это как свалка- и хорошие, и дорогие, и просроченные продукты- всё вперемешку. Я в Лас-Вегасе анализировал несколько сильных шоу с дорогими бюджетами. Это, правда, грандиозная работа художников. Они пытаются выстроить сюжет, где хорошее борется с плохим. Но развлекаловки много. Скандал, желание подковырнуть, этого много. Но живого мало. Жалко, что креативные вещи, профессиональный театральный юмор до широкой публики не доходит.