КИРИЛЛ СЕРЕБРЕННИКОВ

«Терроризм» во МХАте, «Демон» в Моссовете...

 

            В январе  в Москве  состоялась премьера одной  из самых скандальных столичных постановок года. Спектакль «Лес» по пьесе Островского заставил заядлых классических театралов вести себя подобно развязным  подросткам- улюлюкать и бесноваться. На сцену несколько протухшего в последние годы Московского художественного театра вышел молодой человек, очень похожий на нашего президента, и начал петь задушевным голосом знаменитый шлягер 70-х- песню про Беловежскую пущу.

            Поставил новый революционный спектакль по старой доброй школьной пьесе нашего классика Кирилл Серебренников. По его режиссёрскому волшебству помещица Гурмыжская превратилась в пожилую советскую партийную даму, купцы - в братков, молодёжь в клешах произносит слова Островского. В конце концов Гурмыжская выводит на сцену своего жениха- того самого, который любит петь про «Беловежскую пущу». Аллегория вызывает у публики радость. Старая запойная потаскуха – Россия, а  её новый жених – президент, ностальгирующий по советской мощи. На сцену МХТа периодически выбегает огромное количество детей, которые хором поют- конечно же «Беловежскую пущу»... Вот вам и лес, вот вам и поросль...

 

            Кирилла Серебренникова часто называют надеждой нашего театра, лидером современного театрального процесса. Он начинал свою творческую деятельность в Ростове, до 1997 года делал постановки  для местного  ТЮЗа. Спектакль Серебренникова  «Пластилин» по пьесе Василия Сигарева стал его первым  успехом на столичных подмостках. Далее были телефильмы «Ростов-Папа», «Дневник убийцы», затем спектакли «Голая пионерка» на экспериментальной сцене «Современника», «Откровенные полароидные снимки»  в филиале Пушкинского театра, «Терроризм» во МХАТе, «Сладкоголосая птица юности» в «Современнике», «Демон» на сцене театра им.Моссовета с Олегом Меньшиковым в главной роли. В Москве Кирилл за  короткий срок приобрёл титулы самого скандального, высокооплачиваемого и талантливого режиссёра. Сейчас Серебренникову 35 лет, он лауреат премий «Тэффи», «Триумф», «Чайка», фестиваля «Новая драма».

            Кирилл Серебрянников- режиссёр для тех, кто не ходит в театр затем, чтобы вздремнуть, уткнувшись носом в замшелую пыль плюшевых кресел. Он для тех, кто ищет бури, шока, страстей и просто эстетически на «отлично» сделанных постановок. Во время прошлогодних летних прогонов спектакля «Изображая жертву» (пьеса братьев Пресняковых) в Московском художественном у Олега Табакова спросили- а что же делать с нецензурной лексикой на сцене академического театра? Но вопрос сам собой решился – ныне МХАТа нет, есть первоначально задуманный Станиславским и Немировичем-Данченко МХТ.   А чего стоит одна сцена из «Снимков»  в морге, где герой, умерший от СПИДа (Тим — Евгений Писарев), а точнее, его душа просит друга Виктора в последний раз доставить ему сексуальную радость. При этом многие театральные критики отмечают «неземной свет», который разлит почти во всех постановках Серебренникова- в сценографии, декорациях, музыке, пластике...

            Люди нашего освободившегося от оков общества первым делом бросилось хапать деньги, кто помечтательнее- в видеосалоны и в сексшопы, и все вместе- –в Тёмные аллеи- познавать недополученное в юные годы и изображать из себя жертву. Только вот жертву кого и чего- наверное, таких же жертв.  По мнению режиссера- любой человек есть жертва социума, социальный мазохист. Спектакль «Пластилин» и другие постановки, воспевающие патологию постсоветской жизни, отлично приняли на Западе. От  того, что в их  обществе  есть «хотя бы иллюзия гармонии». В нашем же обществе театр стремится развлекать и пудрить и без того засахаренные мозги обывателей сахарной пудрой законсервированной классики. «Понятие «чернуха» в нашем искусстве девальвировалось. Чернуха стала мейнстримом. Все говорят, что устали от чернухи, но сами её же и делают. Развлекательный театр  хочет дать ощущение праздника, но это и есть настоящая чернуха»,- считает Серебренников.

            И ещё. В период, когда Серебренников работал над «Дневником убийцы», изучая материалы эпохи 20-х, он понял, что не знает страны, в которой живёт. Может быть поэтому  именно в новой драматургии, среди рукописей молодых и  малоизвестных авторов, Кирилл находит свои пьесы. В них поросль новых  драматургов пишет о той сумбурной, невзрачной и болезненно заострённой жизни, которая нас окружает, и которая не может прорваться сквозь продюсерские заросли кинематографа и жадные шоры издательств. Когда пошли слухи по Москве о том, что Серебренников ставит пьесу о гомосексуалистах, Кирилл возмутился. «Это то же самое, что сказать, что «Чайка»- это пьеса о птицах. «Полароидные снимки»- это пьеса о людях, которые думали, что они добились свободы, но сами не заметили, как оказались «трахнутыми» своими отцами, против которых боролись...»

            Помимо «Демона» Серебренников собирался поставить пьесу «Мефистофель» Кристофера Марло. В отличие от Гёте,  Мефистофель у Марло  растерян перед гнусностью человека.  В «Демоне» Серебренникова привлекло  ощущение нестабильности, страстности, которой не хватает в жизни. В общем- Кавказ...

            В классике Серебренникову нравится  крепкая сбитость конструкции, способная выдержать любую нагрузку. Он считает хорошей только ту пьесу, которая даёт почву для фантазии. Авторами таких пьес для Кирилла  являются Шекспир, Горький, Чехов.

            В ближайших планах режиссёра –  «Господа Головлёвы» Салтыкова- Щедрина в МХТе.

             

     

            -Бодрые 60-е оставили нам спор лириков и физиков.. Вы ворвались в российское искусство из стана физиков (по полученному образованию), и сразу стали популярны. В чём причина? Может быть, действительно, физики знают о человеческой душе больше, чем лирики?  Кто на ваш взгляд больше сегодня нужен российскому обществу- физик или лирик?

            -Российскому обществу нужен врач. Причем широкого профиля. Чтоб сразу - и терапевт, и логопед, и окулист, и психиатр. Всем понятно, что общество настолько больно, что иногда кажется, что даже обращение к врачу уже не поможет. А есть еще такие врачи – не знаю как их назвать – которые пьяниц и наркоманов кодируют. Вшивают им под кожу «торпеду» и предупреждают, что при малейшей дозе алкоголя или дури – сразу наступает смерть. Вот бы и нам вшить такую торпеду – чтобы все знали, что если захочется воровать, бездельничать, пустословить и заниматься какими-нибудь гадостями еще – тогда мгновенно наступит общий «кердык». Искусство отчасти выполняет такие «торпедные» функции».

            - То есть для вас главная функция театра сегодня -шоковая терапия души! Судя по вашей популярности она востребована в ситуации, когда большинство театров стараются  погламурствовать, потакая розовым мечтам. Вас прославил спектакль «Пластилин» о страданиях мальчика в сибирском городке. Потом была «Голая пионерка»... Тема гибкого, бесстержневого человека интересует вас, судя по всему...

            -Ничего себе бесстержневые люди!!! Наоборот – это настоящие герои, которые гибнут, но при этом не меняют своей природы. То про что вы спрашиваете, меня как раз не интересует. Гибкие герои – это не Герои, это повседневность. Стоит повернуть голову и ваш взгляд обязательно упрется во что-нибудь «гибкое».       

            -По поводу бесстержневых людей. В спектакле «Голая пионерка», поставленном по роману Михаила Кононова  на экспериментальной сцене  «Современника», всеми любимая нежная актриса Чулпан Хаматова играет  Машу Мухину -святую муху. Вот Маша  из «Голой пионерки»- это стержень, идущий в разрез с общепринятой моралью, это юная девочка, считающая своим долгом сексуально обслуживать русских солдат, которые в любой миг могут погибнуть.  Какие женщины вам нравятся больше- святые мухи или бесовские осы?

            -Вам самой, Ирина,  так нравится вопрос, и мне кажется, что мои мысли  вас не очень-то  интересует.           

            -Ну что вы, вопрос как вопрос...  Одних мужчин пробуждает к  жизни общение с дерзкой, самоутверждающейся, жалящей осой, не дающей расслабиться ни на минуту, другим нравится тихий обслуживающий, всепрощающий  ангел, отрёкшийся от себя. Может, я не права... Не кажется ли вам, что сейчас происходит формирование новой российской женщины. Какая она?

            - В принципиальное изменение человеческой природы я не верю. Тем более женской. Со времен грехопадения – ничего нового не прибавилось, не убавилось. Обстоятельства меняются – только и всего. Но и то, что есть в этой природе – малоизученно, а те знания, которые уже почерпнуты, так и не систематизированы, а многое нарытое вновь потеряно и забыто.

            -В ваших спектаклях много тела, эротического эпатажа. Тема постели- насколько она ещё не надоела, каков её срок жизни, на ваш взгляд?

            -Тема тела – это не тема «постели». И, кстати, если «постель» нас перестанет интересовать, то как это, интересно, мы будем природу человеческую изучать, всех этих «вновь сформированных» женщин исследовать? Очень жаль, что часто тема тела  воспринимается как  эпатаж.

            -Вы поставили «Демона», вас влечёт «Фауст». Кто из этих героев ближе  к «герою нашего времени», герой 21 века?

            - В спину дышит старая цивилизация, но дальше так продолжаться не может, должно родиться что-то новое, в начале столетия всегда так бывает. И Демон и Фауст – это герои, совершающие дерзновенные поступки. Они могут быть за это наказаны, но они – герои с большой буквы, их стихия- стихия высоких чувств. Я думаю, современный или будущий человек будет характеризоваться устремлённостью в область высокого, потому что всё остальное могут делать за него машины. Я не пессимист. Как существо биологически очень активное, с крайне развитым инстинктом выживания, человек построит новую систему отношений, основанную на высоких чувствах. Это актуально как раз в момент зарождения новых структур. Для вновь зарождающихся чувств и отношений нужны образцы, матрицы. Мне кажется, сейчас идёт поиск этих матриц. 20 век выбрал матрицей Шекспира, соразмерно этой матрице двадцатое столетие получилось шекспировским- с бросками из огня в полымя, с изобилием крови, злодеяний...

            - Когда все наедятся маргинальным- что будет тогда с театром? На какой крючок, способный зацепить душу зрителя, можно надеяться?

            -Это примитивно! Вот потому –то и врача нам надо, что многие уверены , что основное желание ВСЕХ – наесться до отвала и ждать чего-нибудь нового, считать, что  люди тупы и ничего не понимают. Вы думаете, что всё дело в «наживках» и «крючках» от всяких там  проходимцев, потом ими пресыщаются и ждут новых крючков… Что ж это понятная, удобная и впрочем безопасная картина мира. Еще обычно винят евреев за то, что спаивают и обирают русский народ и масонов за что-то такое же… Про себя принято думать только хорошее и светлое. Все уверены, что сошли со страниц романов Достоевского, где Бог, прощение и сострадание, а на самом деле место пребывания таких людей- в пространстве Салтыкова-Щедрина. Не менее, кстати, гениального. Только до боли честного и беспощадно принципиального. Но такой портрет, как у Михаила Евграфовича,  кажется очернением, смакованием…и еще какие слова сейчас модны – «не способствует созидательным процессам»…Конечно, лучше « созидаться» на лжи. Так легче и надежнее.

             -Пьесы, которые вы ставите, часто написаны современными русскими  авторами из провинции, если  можно так выразиться. Василий Сигарев,  братья Пресняковы- из Воронежа, из Сибири...  Не кажется ли вам, что вопреки СМИ, центральному ТВ, которые пытаются навязать народу свою версию реальности, основная жизнь, настоящие, глубинные процессы в душах людей фиксируются искусством не в центре, не в Москве и Петербурге, а   в других точках России?

            -Я тоже – когда жил в провинции, то думал, что все и глубинное, и настоящее, и духовно-душевное происходит только в провинции – а вот в Москву переехал и сразу передумал. Теперь мне кажется, что все вышесказанное происходит в основном в Москве.

            - С недавних пор вы пробуете свои силы в кино, на Фестивале параллельного кино в Роттердаме вы показали свой фильм «Постельные сцены» по пьесе братьев Пресняковых. Что вам ближе- театр или кино?

            -Театр ближе, а интереснее – то, что дальше.     

            -Вы были членом большого жюри литературной премии «Национальный бестселлер». Что вы любите читать? Кто ваш любимый автор сегодня?

            -М.Шишкин. Дж.Кутзее. А.Кристофф. Это сегодня.

             -Существует ли и ощутимо ли различие актёрских школ в Москве, Петербурге, в других российских городах?

            -Ощутимой разницы нет. Талант везде талант, он от Бога. А бездарность везде бездарность. Школа не меняет человеческой природы. Она только дает «инструментарий». Это как лукавый финал книги Станиславского о работе актера над собой – «Впрочем, это все только для талантливых людей».

            -Но всё же, с кем вам особенно интересно работать?

            - Я могу назвать круг артистов, работая с которыми, я получаю огромное удовольствие- это молодой Андрей Кузичев, студенты школы-студии МХАта, занятые в спектакле «Терроризм», это Марина Неелова и Олег Меньшиков, которые играют просто грандиозно.

            -Вы собираетесь ставить пьесу Рональда Харвурда  в нашем БДТ с участием Алисы Фрейндлих. На какой стадии осуществления эти планы?

            -Нет, к сожалению, планы поменялись, и эту пьесу я ставить не буду.

           

            1 июня, в День защиты детей, по инициативе Чулпан Хаматовой и Дины Корзун в театре «Современник» состоялась благотворительная акция «Подари мне жизнь». Режиссер Кирилл Серебренников  при помощи  целого созвездия замечательных, всеми любимых артистов и музыкантов, сделал спектакль о детях, которые болели раком и выздоровели. Во время акции было собрано $ 150000. С учетом собранных ранее $ 50000, все эти деньги пойдут на покупку рентгеновской установки для облучения донорской крови, необходимой детям, которые больны лейкозом.