Свиблова Ольга

РОСТ,  РАСПАД И НОВЫЕ РИТМЫ

В Манеже открылась выставка знаменитого журналиста Юрия Роста «Групповой портрет», приуроченная к 70-летию мэтра.  Это 500 фотографий, это история распада нашей империи, это наши знаменитости, актёры, балерины, учёные, поэты, шахматисты. Это  старенький Анри Картье-Брессон, который никому не давал себя снимать. Это простые сельские жители эпохи Перестройки, чудаки, изобретатели, рыжие веснушчатые дети. Это жители Карабаха, это армянское землетрясение, это тбилисские митинги конца 80-х, закончившиеся сапёрными лопатками. К каждой фотографии прилагается большой журналистский текст, очень яркий и живой. Выставка требует усилий- усилий чтения, воспоминания, осмысления. Выставка насыщает, будоражит, она удивительным образом перекликается с выставкой скульптора Фёдора Крушельницкого, которая  проходит одновременно с выставкой Юрия Роста, только на первом этаже. На первом этаже- трагико-инфантильные  лётчики, броневики, фигуристы из металла и бронзы. На втором этаже- лёгкая бумажная тенепись фотографии, летопись эпохи, лица, глаза, морщины, руки, миги эмоций и настроений…

На открытии выставки можно было видеть замечательных людей, персонажей и коллег Роста. Я с трудом оторвалась от чтения текстов к фотоподборке о событиях в Тбилиси, повествующих о том, как Роста чудом не убили, не затоптали, как чудом удалось спрятать плёнку в кармане от военных. Кто, с кем, за что воевал? Зачем митинговали, орали, жгли свечи, подставлялись под бронетранспортёры и пули? Что это было, если поглядеть на те события из наших времён? Я спросила об этом Андрея Битова, который пришёл к своему другу Юрию Росту на выставку. «Империя, милая моя, это очень серьёзно! Это очень серьёзно!»,- сказал Битов, но тут я увидела Ольгу Свиблову, которая   в Петербурге гость не частый. Поговорить о распаде и сопротивлении распаду Империи  хотелось долго и обстоятельно. Но рядом сама Ольга Свиблова!

 

-Вы успешная деловая женщина… И это ещё совмещается с любовью к искусству… Обычно у людей любовь к искусству никак не совмещается с деловыми талантами,- начала я говорить что-то невнятное, пытаясь скорее  выразить восхищение перед этой энергичной бешеной женщиной, которая как конь ломовой так много всего успевает и так много всего сделала для Российской культуры…

-Я не понимаю, что такое успешная, что такое деловая. Моим делом, моей профессией является работа в области искусства. Я стараюсь этим заниматься по мере возможности хорошо,- ответила мне Ольга с некоторым раздражением.- Задавайте вопросы более чётко!

Я попыталась сконцентрироваться, но Ольга сконцентрировлась вместо меня, быстро и профессионально.

- Ещё к тому же я имею счастье любить то, что я делаю. Была такая газета «Работа», когда-то много лет назад я давала ей интервью. Счастье- это когда есть работа. Счастье – когда тебя понимают. Счастье- это когда ты любишь свою работу. Я люблю всё то, что я делаю. Когда я мою посуду - я люблю мыть  посуду. Когда я работала дворником - я любила работать дворником. Искусство- это обычно то, что мы себе позволяем. Пойти на выставку, пойти в театр, в кино- это всегда даёт тебе витальную энергию. Это такой витамин, которого нет ни в морковке, ни в укропе. Особый  витамин витальности есть в искусстве. Мне кажется, что мне повезло, я работаю в искусстве. Я с этим встречаюсь каждый день.

-Ольга! А что происходит сейчас с русской фотографией на ваш взгляд? Она находится в периоде роста или стагнации? Может быть ничего не происходит в ней нового, или, напротив, наблюдается бум –много новых имён, сюжетов, талантливых идей…

-Есть такое магическое число «7». То есть, плюс-минус два- это число людей, которые в каждой области метят своё время. Независимо от размеров территории. Это может быть и Исландии, где 300 тысяч населения, или большая Америка. Если мы говорим о людях, которые пометят территорию, то  их всегда мало. Это время покажет, кто были эти люди. Если говорить о том, что стремлении фотографировать тотально охватило весь мир, то оно и Россию охватило. У нас есть и всегда были интересные фотографы. Их не так много, как кажется.  Они были, есть и будет. Если вы говорите о зрительском интересе к фотографии, то он, конечно, за 10-12 лет очень значительно вырос. Люди ходят на фотографические выставки, Манеж- одно из самых посещаемых мест Москвы. В год это 30-35 000 человек в месяц. Фотобиеннале даёт полмиллиона человек каждый год. Фотобиеннале и Международный фестиваль «Мода и стиль в фотографии». Это значит, что им это нужно, что зрители приняли фотографию как определённую часть и составляющую искусства. В этом смысле всё в порядке.

-Но что всё же больше привлекает посетителей?  Ностальгия по искусству реалистическому, репортажному, как у Юрия Роста, с большим интересом и вниманием к происходящему, к жизни простых и непростых людей,  или же к фотоискусству экспериментальному, увлечённому самовыражением?

-Знаете, не бывает искусства как эксперимента, или чисто реалистического. Бывает искусство талантливое и неталантливое. Если человеку удаётся сделать что-то талантливое- то это сразу видно. Нет никакой рекламы, которая заставит людей идти смотреть что-то, что им не нравится. Юрий Рост сказал сегодня замечательную фразу, что «самое лучшее радио- это сарафанное». Поэтому я не думаю, что можно говорить о стилях и направлениях. Слава богу, что молодые фотографы снимают так, как положено снимать сегодня. Они дают свой взгляд, дают свою стилистику. Сегодня меняется технологическая база фотографии. Естественно, что фотография, которая, начиная с момента своего возникновения, следует за развитием технологий, она тоже развивается.  С мобильного телефона можно снимать безумно интересные вещи. Это особый взгляд, особая дистанция. Мобилография имеет огромные перспективы. Но опять же это зависит от того, в чьих руках находится камера. Поэтому всё зависит от того, что человек хочет высказать.

-У вас есть любимые фотографы?

-Нет. Если бы у меня был любимый фотограф, я не могла бы работать директором музея. Я искренно, как многодетная мать любит всех своих детей, люблю всё, что я показываю. Если мне что-то не нравится, то никакими условиями меня нельзя заставить сделать ту или иную выставку. За 13 лет существования Московского дома фотографии- а мы открылись в 1996 году, мы сделали больше 2000 выставок. Всё, что мы делали, мне кажется интересным и заслуживающим внимания.

-Вашим первым мужем был великолепный  поэт метаметафорист Алексей Парщиков. Как ваши отношения с поэзией складывались дальше и складываются теперь?

-Я поэзию очень люблю. В искусстве, с одной стороны, очень мало вещей, которые по настоящему тебя переворачивают. А с другой стороны много интересного. То, как мы воспринимаем произведение искусства, это часто зависит не от самого произведения искусства, а от того, как мы его видим. Произведение  искусства- это не просто  объект или текст, не просто то, как мы его понимаем, как мы это чувствуем, это ещё и проекционный экран нас самих. Я люблю искусство,  в этом смысле я люблю поэзию. Недавно мне попала в руки книжка стихов Вадима Месяца. Мне безумно она понравилась. Я открыла не издателя Месяца, я открыла для себя замечательного поэта Месяца. Это последнее, что я читаю, что лежит у меня на столе. Я прихожу домой в 2-3 часа утра и читаю где-то час- полтора, читаю несколько газет, периодические журналы, а после этого читаю книжки.

-Можно ли говорить о том, что у нас есть своя петербургская школа фотографии, которая отличается от московской?

-Можно! Петербургская фотография, безусловно, есть, мы очень много выставляем петербургскую фотографию. И историю, и современных авторов. Я думаю, что Петербург мягче.  Петербург лиричнее, интимнее, даже когда появляются проекты социальной направленности, с определённой провокацией, всё равно Петербург мягче Москвы, время там течёт по-другому. Фотография это искусство, которое фиксирует, останавливает время. Но внутри каждой фотографии всё равно время циркулирует по своим законам. Это также, как вот мы живём по законам физического календаря, но по-разному это время крутится в последние годы. По крайней мере в Москве последние 15 лет психологическое и историческое время крутилось намного быстрее, чем на циферблате. Мне кажется, что сегодня меняется ритм петербургской жизни, он меняется на глазах. Я не так часто бываю в Питере- ну там раз в два года, и вижу как невероятно меняется город. Город ощущаешь не как обновлённые фасады здания. Вот я счастлива видеть обновлённый Манеж. Но и ритм изменился.  

 

Несколько слов об Ольге Свибловой. По образованию- психолог, выпускница МГУ. Приняла участие в 1987 году в выставке «17» как куратор поэтической и кинематографической программы. С этой выставки пошёл отсчет нового искусства перестроечной России. Сделала первый фестиваль нового русского искусства в Иматре. Сняла документальный фильм «Чёрный квадрат», получивший приз в Каннах и открывший Западу  искусство нового русского андеграунда. Стала куратором художественных выставок «Искусство как деньги. Деньги как искусство» на форуме в Дваосе и «Искусство как власть. Власть как искусство» в ЦДХ в 91 и 93 году соответственно. Сами темы выставок говорят о том, что Ольга всегда попадала в центр и на остриё главных пунктумов нашего российского времени. Вышла замуж за французского брокера Оливье Морана, жила в Париже, открыла Западу Родченко и русский авангард. Видела открытие музея фотографии в Париже, после чего добилась открытия музея фотографии в Москве. Это стало её главным детищем последних лет, очень важным для развития фотоискусства в России. В Московском Манеже выставлялись почти все лучшие фотографы Петербурга.